Его жену не утешила попытка Рэйна обернуть все в шутку. Малта очень не хотела его отпускать, и не только потому, что боялась. Нет, она первая выказала желание лететь на королеве в бой. Ее возмущение тем, что сотворили с ее драконом, сильно возросло, когда ей стали известны все подробности случившегося. Кроме того, у нее накопились свои причины желать отомстить Калсиде, которые ее недавние злоключения только подкрепили.

– Мстить должна я! Я не забыла те дни, которые провела на калсидийском корабле, в их полной власти. И я никогда не прощу им попытку убить моего ребенка!

Однако малыш удержал ее в городе и на земле.

Джерд не хотела воевать, но Верас на этом настояла. Тимаре было жаль девушку. С убранными под шлем волосами ее побледневшее лицо казалось странно незнакомым. Она сжимала лук, а колчан за ее спиной был наполнен охотничьими стрелами. Джерд сидела на земле рядом со своей королевой и молчала. Похоже, ее мутило от страха. Сильве стояла неподалеку: в своих облегающих доспехах она выглядела хрупкой и изящной. Харрикин взирал на нее с открытым обожанием. А его дракон ему отказал. Харрикин умолял Верас взять его вместо Джерд, но королева заупрямилась, а Ранкулос преисполнился ревности.

– Ты останешься здесь, – заявил он хранителю, не оставив Харрикину выбора.

Нортель летел – и радовался этому почти не меньше Рапс-каля.

На ступенях купальни семь бывших рабов наблюдали за суматохой отряда, словно смотрели спектакль театра марионеток. Долгое рабство оставило на них глубокий след, не только физический, но и психический. Тимара не была уверена, что они до конца осознали, что «Смоляной» действительно ушел, а они получили свободу. Очень немногие из них надели предложенные им наряды Старших. Другие поспешно выстирали и залатали свои поношенные вещи и опять натянули на себя ветошь. Они по-прежнему держались друг друга и переговаривались по-калсидийски.

Рапскаль успевал повсюду: советовал хранителям подтянуть или ослабить ремень сбруи, спрашивал, набрал ли каждый воды и захватил ли приготовленные в дорогу продукты. Он излучал уверенность, что буквально разрывало Тимаре сердце. Она понимала: это Теллатор присматривает за своими воинами. Она смотрела, как он сурово подсаживает Джерд в седло и сверлит ее глазами, пока она устраивается на Верас. Остальные хранители подражали его действиям.

Плевок заявил, что не понесет на себе никого – даже Карсона. Они тотчас поругались, а когда охотник попытался надеть на серебряного дракона сбрую, тот зашипел. Вмешался Меркор.

– Это каждый дракон решает сам, – спокойно уведомил он Карсона.