– Желаю тебе никогда не нуждаться в желаниях.

Гаури шагнула за ворота, высоко подняв подбородок и устремив взгляд в незримый для Ааши мир. Магия искрилась в воздухе, просеивая свет через кожу Гаури, пока вся она не обратилась в пламя, ослепительное и оглушительное. Мгновение спустя она исчезла. Хмыкнув себе под нос, Ааша медленно подошла к воротам и оглянулась на волшебные золотые шпили, пронзающие небо, на смятые шелковые знамена шатра вишканий и шелест перьев неоконченных историй. А потом шагнула вперед.

И больше не оглядывалась.

44 Предавшее сердце Гаури

44

Предавшее сердце

Гаури

Полночь в Бхарате.

Родной край ни капли не изменился. Томясь в уджиджайнском плену, я все переживала, что вернусь к руинам. Но оказалось, что я не столь важна для целостности Бхараты, как полагала. С момента попадания в Алаку действительно прошел всего месяц – это подтвердил один глубокий вдох. Сезон дождей. Вдали клубились грузные грозовые облака, ожидая, когда смогут зацепиться за горные вершины тяжелыми от воды животами.

Я сто, даже тысячу раз представляла, как вернусь домой. Представляла себя во главе армии. Под реющими знаменами, вскинутыми так высоко, что струящаяся ткань напоминала кровавые разводы от пальцев на полотне неба. Я представляла лязг мечей и жестокую победу. Представляла насилие, которое спалит воспоминания и докажет, что никто и ничто не в силах помешать мне взойти на престол. Но Бхарата не нуждалась в кровопролитии. И я тоже. Мы с родной землей хотели одного и того же. Не заводить вновь песню о войне и крови, о злобе и борьбе за власть. А начать все сначала.

Дворцовые ворота были закрыты, точно скрещенные руки. По ту сторону гремели доспехами часовые. Подарок Каувери жег бедро сквозь мешок – магия бурлящей реки жаждала освободиться. Если все получится, как я задумала, сражаться не придется. Лунный свет преломился в гранях стеклянной руки, и я едва не поморщилась. Сражаться я бы и не смогла. План должен сработать.

– Стой, кто идет? – крикнул главный стражник.

Я прокашлялась и расправила плечи:

– Принцесса Гаури из Бхараты.

За створками зашуршали и зароптали, шепот вылился в грозный рык и приглушенные споры. Секунды сменялись минутами, голоса становились все громче.

– …впусти ее!

– …врет…

– Знаешь же, он не позволит…

– …положено…

Алака, конечно, многому меня научила, но явно не терпению.