Я надеялся на чудо. Надеялся, пока мы катили по мокрым мостовым. Надеялся, когда петляли по запутанным улочкам Старого города. Надеялся, разглядывая через залитое дождем окошко особняк главного инспектора. И, шагая через двор, я продолжал тешить себя иллюзиями, будто поймал удачу за хвост. От чрезмерно развитого воображения в иных случаях одни лишь проблемы.

Холодным душем окатило в коридоре с задрапированными пестрой тканью стенами. За спиной раздался щелчок взведенного курка, и детектив-сержант без промедления потребовал:

– Стойте, виконт! – в поясницу уперлась оружейная сталь и прозвучала новая команда: – Руки вверх!

Я повиновался, попытался потребовать объяснений, но сыщик не стал ничего объяснять, только приказал:

– Молчите!

Он вынул из моей руки несессер и бросил на пол, затем охлопал карманы и забрал «Цербер». Потом отыскал нож. Детектив-сержант точно знал, что находится у меня в карманах.

– Идите и не оборачивайтесь! – отдал он приказ, отступая на шаг. – Вперед!

И я вновь двинулся по коридору, но теперь уже не питая никаких иллюзий в отношении своего ближайшего будущего. Голову рвали безответные вопросы – какого черта происходит?! – ноги подгибались, сердце едва не выскакивало из груди.

Что задумал главный инспектор? Что наговорила ему обо мне Елизавета-Мария? А если не она, то кто? Мы ведь расстались в отличных отношениях, какая муха его укусила?!

Все оказалось гораздо проще, нежели я только мог вообразить.

В просторном зале для приема гостей меня дожидался не Фридрих фон Нальц, а незнакомый пожилой сиятельный. Точнее – незнакомым было лишь узкое благородное лицо иссушенного долгой жизнью джентльмена; бесцветно-светящиеся глаза главаря налетчиков я узнал с первого взгляда.

Но виду не подал, просто спросил:

– Так понимаю, это не дом главного инспектора?

– Нет, виконт, – ответил сиятельный и указал на стул напротив своего. – Садитесь.

Я повиновался, тогда хозяин дома обратился к доставившему меня сюда детективу-сержанту:

– Как все прошло?

– Объект выехал из дома на известном вам броневике и загнал его на задний двор лавки «Механизмы и раритеты», что на Леонардо-да-Винчи-плац. По пути сбросил в канал три тела. – Сыщик вздохнул и многозначительно произнес: – Одним из них был Мэтью.

– Ох, виконт, – пробормотал сиятельный и отвернулся к залитому дождем окну. – Как же это нехорошо…

Я посмотрел на огромную люстру с электрическими свечами под потолком и хмыкнул:

– В свое оправдание могу сообщить, что ваш Мэтью умер от сердечного приступа.