Когда явился ифрит, Гаспар курил на заднем крыльце. Его опознали по оплавленному клинку навахи, а вот Антонио попросту разметало в пыль. Мелким серым пеплом оказался усеян весь коридор.

Лука услышал странный шум лишь после того, как инфернальная тварь вломилась в кабинет Софи, а пока вышибала хватал костыль и поднимался со стула, ифрит уже вернулся в коридор. Громиле чертовски повезло, что он успел выскочить на улицу.

Для Мориса Тома все закончилось несравненно печальней. Буфетчика сожгли вместе с креслом, к которому тот был привязан. Для меня и Софи – одной головной болью меньше, но легче от этого на душе отнюдь не стало.

Полицейские выставили вокруг клуба оцепление, но только лишь этим дело не ограничилось: Бастиан Моран не преминул воспользоваться ситуацией и устроил в клубе полноценный обыск. Его подчиненные перевернули все вверх дном; отыскали и фонограф на чердаке.

Инспектор осмотрел аппарат, провел пальцем по пустому гнезду для валика, полюбовался на толстый слой пыли.

– Постовые останутся на улице до утра, – объявил он нам, никак не комментируя находку. – Это все, что я могу для вас сделать.

– Когда можно будет открыть клуб для посетителей? – спросила Софи, зябко кутаясь в шерстяной платок. Вечер выдался теплым, но после пережитого меня и самого заметно морозило. Так плохо не было даже утром.

Бастиан Моран выразительно посмотрел на хозяйку заведения и безапелляционно объявил:

– Клуб будет опечатан до окончания предварительного следствия.

Софи так и подкинуло.

– Что?! – возмутилась она. – Хотите пустить нас по миру?

Инспектор Моран ответил предельно честно:

– Я не хочу, чтобы нечто подобное явилось сюда, когда в клубе будет аншлаг. Я не могу взять на себя такую ответственность. Да и вам не советую.

– Мне придется рассчитать персонал!

– Подумайте лучше о себе! – отрезал Бастиан Моран. – Ифрит – лишь инструмент! Его призвали и натравили, не более того! – Полицейский указал на фонограф. – Вот корень всех ваших бед. Все еще не желаете поговорить об этом?

– Нет! – отрезала Софи.

– Тогда вынужден откланяться, – объявил полицейский, не скрывая досады. – Мои сотрудники останутся снять показания.

Опрашивать нас закончили лишь на рассвете. Когда сыщики Третьего департамента покинули клуб, мы с Софи кисло переглянулись и отправились в бар на втором этаже.

– Шерри? – спросил я, разглядывая бутылки в свете единственного разожженного газового рожка.