– Ки-яаааав! Ввааа! – тут же будто ответила ему алконост-птица.

Грозно вскинула крылья и принялась бить ими по багру, которым Садко теперь пытался подцепить гнездо, чтобы затащить на корабль.

– Стой! Не надо! – Витослав в ужасе схватился за голову. – Ты что делаешь, капитан?!

Садко перестал орудовать багром и непонимающе оглянулся на чародея.

– Так я ж помочь хотел. Можно под навес, вон, посадить ее. Прохладным шербетом отпаивать, опахалом обмахивать, пусть высиживает птенчиков своих по-царски.

– Э-э-э, нет! – Чародей выхватил из рук Садко багор. – Гнездо алконоста должно плавать в воде. В спокойной, тихой воде.

– А ежели ветер поднимется? – спросил Садко.

– Не поднимется, – проговорил Витослав и, перегнувшись через борт, оглядел птицу внимательно.

Та чуть качнулась, позволила взглянуть на яйца у себя под животом, под мягчайшими кипенно-белыми перышками.

– Пока птенцы не появятся на свет, не будет ветра над этими водами, – пояснил обаянник. – Непростой это штиль, алконоста чары.

Садко раздумчиво пожевал губу, размышляя. Купцы могли чуть выждать и вернуться за птицей, а если не купцы, то кто-нибудь еще… Приняв решение, капитан хлопнул по бедру ладонью и скомандовал:

– Спу-скаааай парус! Поплывем по течению, охраним диво-птицу! И «Соколик» пущай отдохнет.

* * *

Вот уж третий день Милослав вынужденно бездельничал. Корм-чему праздность давалась тяжело, в этом он во многом походил на воеводу Полуда. Решение караулить чудо-птицу, недвижно сидящую в плавающем гнезде, казалось пустой тратой времени. Но, раз капитан велел, значит, так надо.

Милослав, щурясь, глазел на горизонт, туда, где, по донесениям Нумы, упорно болтался давешний купечец. Чужаки ждали, что «Сокол» дивоптицу бросит да уйдет. Зря ждали.

Рядом встал Радята, лениво обмахиваясь пестрым восточным веером, который купил на одном из иноземных базаров. Покосившись на кормчего, повар тихо поинтересовался:

– Долго нам еще тут торчать-то?

– Как капитан скажет, так и двинемся, – бросил в ответ Милослав.

– Припасы могут закончиться. Вас, обжирал, кормить – та еще забота.

Кормчий легонько ткнул пальцем в пузо Радяты: