– Далеко пойдешь, малыш, – сказала она, взглянув на него черными как ночь глазами. – Я тебя ждала.

Он не понял, куда должен пойти и почему ждала, понял лишь, что бить не будут. Мальчик медленно опустил руки, прикрывавшие голову, и настороженно посмотрел на женщину. Молодая, черная коса с руку толщиной перекинута через плечо, простоволосая, хотя не положено так ходить.

– Как тебя зовут, дитя?

– Я не помню. Никак, – прошамкал с набитым ртом мальчик.

– Это ничего. – Она улыбалась так по-доброму, как никто и никогда, и он улыбнулся в ответ.

Но краюху не вернул.

Первое время он просто работал у нее на хозяйстве. Носил воду, собирал хворост, копал огород, ходил за мукой к мельнику – поручения, посильные истощенному шестилетнему мальчику. Колдунья иногда брала его за руку, рассматривала тонкие хрупкие кости, выпирающие сквозь кожу, и цокала языком, приговаривая:

– Ничего, кости есть, а мясо нарастет, – и накладывала дополнительную порцию каши или похлебки.

Он боялся, что откармливали его на убой, но ел все, что давали. Время показало – нет, и правда повезло. Она его не съела, сама не обижала и в обиду не давала.

Он рос и креп, она назвала его Ворлиан, поскольку имени своего он не помнил. Да и было ли оно вообще… Так и до сих пор у него только имя, ни фамилии, ни семьи.

Она жила в домике на отшибе деревни. Иногда, в ночи, к ней тайком ходили местные девки.

– Ялия, посмотри мою судьбу, – говорили.

Приносили плату, жадно слушали предсказания, а сами боялись. Страшила их молодая колдунья-провидица, пугали ее слова или долгое молчание. Загадочные пучки трав на стенах, глиняные ступки, свечи. Обыденные, на самом деле, вещи, но в глазах тайком приходящих девок все имело больший смысл, чем на самом деле. Реальная сила была не в сушеных соцветиях и не в треске поленьев в очаге, реальная сила была в руках Ялии.

Она брала ладонь, водила ногтем по линиям, закрывала глаза и говорила.

Иногда ее речь была мирной, скучной до невозможности:

«Ты проживешь долгую жизнь с нелюбимым мужем».

«Ты состаришься в окружении множества правнуков».

«Твой муж будет гулять».

«Ты будешь счастлива и любима».

А иногда слова падали тяжелыми камнями: