– И после этого я вам больше ничего не должна?

Такое с хитрыми Смешариками всегда лучше уточнять наперед.

– Неть.

– Ничего-ничего?

– Неть.

– Тогда согласна – посажу, и мы квиты. Ну, давайте, рассказывайте, на какую глубину закапывать, на какой дистанции рыть лунки, чем поливать…

Ужас, я подрядилась в ночные садовники. У соседа.

«Да его же кондрат хватит…»

– Эй, – я вновь замялась, вообразив собственную реакцию на внезапное обнаружение странного вида растений в своем саду. – А они точно вырастут нормальными? Не инопланетными – корявыми, с лапами, глазами или щупальцами?

– Неть. Арма-льными.

– Ну, хорошо. Тогда «вдавайте» меня в подробности.

И, черт меня дери, но в этот момент глаза Фурий загадочно мерцали золотистым светом, а на их милых мордах застыли самые загадочные из всех виденных мной до этого улыбки.

Мда, «меховые яйца» однозначно что-то задумали.

* * *

Екатеринбург. Наш мир.

В последний раз она плакала из-за Пашки – живущего в частном доме по соседству от интерната вихрастого парнишки с небесно-голубыми глазами, волосами цвета соломы и крайне скверным норовом. Мучилась от неразделенной любви почти два месяца: поджидала его у забора, мучительно долго придумывала, как заговорить, устроила целый наблюдательный пункт, чтобы составить график его «приходов и уходов» – в общем, честно и по-подростковому изнемогала от девичьей влюбленности.

А потом влюбленность неожиданно закончилась – Пашка на Каськиных глазах пнул щенка, она пнула его – Пашку – по яйцам, а через час, когда сосед отошел от боли и подкопил гнева злости, заполучила огромные фингалы под обоими глазами.

«Свои» за нее не заступились – хохотали у забора вместе с обидчиком.