– Спи.

– Боюсь.

– Тебе тоже надо отдохнуть.

– Знаю. Все равно боюсь.

За окном ночь, за окном тишина; в комнатушке сбитые простыни и дыхание двоих.

– Чего боишься?

– Что ты уйдешь завтра. И не вернешься.

– Вернусь.

– Когда?

– Скоро.

– Когда?

– Постараюсь, как можно…

– Когда?

– Спи, Яна. Я приду.

И ее погладили по спине.

* * *

Он приходил. Потому что уже не мог не приходить – не мог лишить себя ее рук, касаний. Полюбил их разговоры, и потому каждую свободную минуту старался проводить с ней – девчонкой из незнакомого ему мира – Яной Касинской. Почти забросил работу в Реакторе, появлялся там лишь на несколько часов, чтобы разрулить основные задачи, а как только понимал, что более не в силах сосредоточиться, снова шел к ней – тонуть в прикосновениях. Он стал зависимым от них, в какой-то мере слабым, но запрещал себе думать об этом. Какой толк от укоров, если исправить ситуацию не в состоянии? Ему придется что-то придумать – им придется.

После ее работы они шли туда, куда шагали их ноги, – в парки, скверы, кафе, вдоль по незнакомым проспектам и улицам. И говорили. Он спрашивал – она отвечала.

Его интересовало все: где она хочет жить, кем мечтает стать, что предпринимает для достижения целей? Ее прошлое, настоящее, будущее. Особенно будущее.

Яна делилась неохотно – все еще оставалась волчонком, диким и неприрученным. Боялась открываться, медленно и постепенно училась доверять, часто искала в вопросах скрытых смысл – подвох, которого туда не вкладывали. И обижалась, когда на вопросы не отвечал он.