Он победил. Какой ценой?

А если бы ее попросили «докажи», стала бы? Нет, послала бы к черту.

Для чего кому-то что-то доказывать, если только… если только… – мысль не окончилась.

– Вот, – Каське хотелось загладить вину, и она быстро достала из сумочки огромную и неряшливую пачку банкнот, выданную им кассиром, – пачку настолько толстую, что та попросту не помещалась в ее руке, – возьми. Заработанное.

– Оставь себе, – послышалось слева.

Что? Себе? Прежде чем перевести взгляд обратно на деньги, Яна, уподобившись филину, несколько раз осоловело моргнула – не могла поверить тому, что услышала.

Себе?…

– Это не мое – твое.

– У тебя есть сигарета?

Продолжая сидеть с деньгами на коленях – да сколько же там? – удивленно спросила:

– Ты куришь?

– Редко. Почти никогда. Так есть?

– Да-да… – деньги временно отправились обратно в сумочку; теперь ей хотелось плакать – от сухости тона собеседника, от того, что он оказался настолько щедр, от того, что он, не смотревший в ее сторону, теперь в любую минуту мог сказать: «Все, с меня хватит – я пошел».

Только не это.

Не надо денег, пусть только не уходит. Пусть простит ее – дурочку, – она вовсе не хотела, чтобы его покалечили…

Каська трясущимися руками передала соседу зажженную сигарету. Сама курить не стала.

Вдруг его просьба еще в силе?