С нее хватит. Достаточно. Когда Яна заговорила вновь, ее голос звучал на удивление ровно, как того и хотелось:

– Скажи, те деньги, что ты мне оставил после бойцовского клуба, все еще мои?

Силуэт у стола повернул голову; ее пальцы нервно дрожали.

– Да.

– Хорошо. А теперь уходи. Когда ты придешь сюда в следующий раз, меня уже не будет.

Она не просто рубила концы – она вырезала из груди собственное сердце.

Пусть лучше сейчас, пусть так… Чем прожить с ним в сомнительном счастье следующие десять лет. Или всю жизнь.

Больно, пусто, коряво. Реальность вдруг сделалась гнилой и кривой, как ствол трухлявого дерева, – от нее захотелось сбежать подальше. Сбежать, забыться и вдохнуть свежего воздуха.

Джон теперь смотрел прямо на нее, и его тяжелый взгляд она чувствовала сквозь разделяющие их квадратные метры пространства.

– Не принимай поспешных решений насчет нас единолично.

«Нас» – как красиво и как больно. А ведь счастье было так близко.

– «Нас» нет.

– Яна…

– И никогда не существовало. Это я, глупая, хотела, чтобы были «мы», но ты, очевидно, этого никогда не хотел, иначе бы…

К чему все этим обвинения и упреки? Она оборвала себя на полуслове.

– Уходи. И не звони мне больше. Точнее, не приходи. Ты ведь никогда не звонишь.

Теперь он злился по-настоящему – ее «защитник». А ей было уже все равно – пустое.

– Уходи.

– Дура, – в низком голосе зазвенел металл. – Ты, возможно, единственная женщина в этом мире, которая мне подходит!