— Самой интер-р-ресно, — едва слышно прорычала девушка, из-под опущенных ресниц внимательно сканируя окрестности.

Встретившись взглядом со Свирью и получив от неё беззвучное одобрение, я направился прямиком к Шин.

— Шинджу, я поздравлять не умею… Но попробую… Ты, наверно, и сама знаешь, что чертовски мила и очаровательна, а потому всё, что могу пожелать — просто оставайся собой и будь счастлива.

— Спасибо, флагман! А говоришь, не умеешь, — глубоко, почти в пояс, поклонилась Муракумо. — Рада, что вы пришли.

— А это от нас с Кариной, — я протянул коробку девушке. — Там внутри ещё одна коробочка, персонально от меня… Ничего особого, — я поспешил заверить начавшую смущённо краснеть Деву. — Просто показалось, что эта вещичка тебе понравится. Да хватит краской заливаться, прелесть, иди сюда, обнимать буду!

И, не дожидаясь реакции опешившей канмусу, крепко обнял Шин.

Замерла, напряжённая до дрожи, но пару мгновений спустя оттаяла, обмякла, и, как-то протяжно и сладко выдохнув, обняла ответно.

— Совушка, с днём рождения, — стиснула обе наши тушки Рина и, от души поцеловав в щёчку вновь шокированную девушку, вдохновенно начала шпарить поздравление: с бодрыми интонациями, щедро сдабривая позитивом и головоломными по сложности и протяжённости конструкциями, ажурными эпитетами и настолько неуловимыми метафорами, что общий смысл сказанного вообще пролетал мимо моих ушей.

— Мать, ну ты и завернула, — возникла рядом длинноволосая, но не в пример более серьёзная копия Карины. Сестричка-госпитальер щеголяла коротким сарафаном с весьма вдохновляющим неглубоким, но полноценным декольте, в босоножках, с косой, заплетённой с синими, в тон платью, лентами.

Рина показала оттопыренный большой палец:

— Шик!

— Да ты и сама не хуже, — подмигнула сестре Обь. А я с ней мысленно согласился.

В этот раз Рина предпочла юбку-разлетайку на две ладони выше колен и с высоким поясом-подтяжками, полупрозрачную рубашку без рукавов, с узорчатыми уплотнениями на груди и совершенно декоративным, держащемся на двух тонких полосочках ткани воротником, и туфельки на низком каблуке.

— Ё-о-опт… — протяжно выдохнула так же бесшумно подошедшая к нам Соня.

Я обернулся в направлении её взгляда и почувствовал, что челюсть потихоньку отпадает.

Было от чего.

С дорожки на полянку выруливали первокурсницы. В торжественном ордере. С барабанами, волынками, блок-флейтами и скрипками. А следом за ними над макушками кустов, плавно покачиваясь, плыла рыбья спина. С очень уж узнаваемым акульим плавником.

Через несколько секунд под наши изумлённые взгляды из-за кустарников явились довольные, сияющие широченными улыбками сёстры-субмарины, а за ними, покоясь на широком, длинном подносе, легко удерживаемом девушками, в окружении фруктов и морепродуктов, покоилась сама акула, с ехидной ухмылкой сжимающая в пасти здоровенную круглую дыню.