— Раз! — и шампанское, покинув бокал, облагораживает собой почву под кустарником.

— Два! — в тонких пальцах Нагато бокал сверкает, сливается в блестящую дугу, и последние капли жидкости покидают его внутренности.

— Три! — жестом фокусника Анна достаёт из самых густых кустов запотевшую бутыль без опознавательных знаков, и, вцепившись зубами в пробку, выдёргивает её и аккуратно выплёвывает себе под ноги.

— Четыре! — Наполняет бокал до краёв и передаёт бутыль Владе.

— Немного, конечно, — поясняет флагман, — но, Бездна побери, алкоголь на нас всё равно практически не действует. И кто считает, что ей рано — пусть вспомнит о том, что ей уже выдано самое современное, мощное и летальное оружие.

Рубиновый взгляд окинул притихшую полянку:

— Странный перекос, не так ли? Поэтому сегодня мы его совсем чуть-чуть подправим.

Нагато обернулась к удивлённо моргающей в компании Аиды и Ады Муракумо:

— Шинджу! В этот знаменательный, тёплый и, без всякого сомнения, прекрасный день…

***

Приятно сидеть вот так вот: с одной стороны на плече буквально висит довольная по самое небалуйся Свирь, с другой — оранжевоглазая аватара эсминца "Муракумо", всё ещё пытающаяся придти в себя.

— Шин, ты как? — погладил я девушку по тыльной стороне ладони.

— Ёбушки-воробушки… — вздохнула Муракумо и натянуто улыбнулась. — Я… Я не ожидала, что хоть кто-нибудь придёт… А тут — раз, и сразу много…

Рина, с неохотой отстранившись от меня, посмотрела на Шинджу и, фыркнув, вытянула руку, потрепав девушку по голове и с каким-то непонятным удовольствием погладив свисающие с висков короткие, почти белоснежные в предвечернем воздухе хвостики.

Шин сидела, как ударенная пыльным мешком счастья, и на телодвижения Карины реагировала совсем по-кошачьи: почувствовав тепло близкой ладони, чуть склонила голову, подставляя щёку под нежные пальцы госпитальера.

— Флагманы — умнички, — проворковала Рина, принимая предложенную Муракумо тактильную игру. — А ты, Совушка, просто няша.

— Почему? — глаза прикрыты, на пухлых губках блуждает лёгкая улыбка.

— Потому что при виде тебя хочется вспомнить детство, заорать что-нибудь бессмысленно-милое, типа клича наших доморощенных отаку "ня-а-а-ргх-суго-о-ой-кава-а-ай!", и затискать тебя до полного удовлетворения.