— Почти тринадцать лет назад я получил один приказ. Его принёс не ворон. Мне было велено явиться в Эйсвальдр, в дом Ан-Эльдеринов. В Блиндболе снега было по колено, поэтому, когда я добрался до места, уже начало смеркаться. Илюме сидела на скамейке в саду, как будто на улице стояло лето. Она находилась спиной ко мне. На её мантии лежал снег.

Голос Свартэльда был грубым, он делал долгие паузы между предложениями, как будто сам не знал всей истории. Как будто события разворачивались в то время, как он говорит.

— Её дочь, Геса, покинула Маннфаллу. Вместе с мужем и шестилетним сыном она отправилась в Равнхов. С собой она несла знание, которое никак не должно было оказаться в Равнхове. Колкаггам было приказано остановить их.

Хирку стало подташнивать.

— Она приказала убить свою семью?

— На самом деле изначально такова была воля Совета. Но Илюме заключила с ними сделку. Римеру, сыну Гесы, было всего шесть лет. Он не знал того, что знала его мать, а даже если и знал, то был слишком мал, чтобы понять. Противники Ан-Эльдеринов, естественно, жаждали убить мальчика. Тогда семье настал бы конец. А ведь эта семья владела креслом в Совете с начала его существования. Но вышло не так. Во Внутреннем круге у Ан-Эльдеринов больше друзей, чем врагов. Илюме пришлось пожертвовать дочерью, чтобы сберечь внука.

Хирка смотрела на тёмного имлинга, сидевшего перед ней. Он был чужаком во всех смыслах.

— Как ты мог принять такой приказ? Убить невинных за то, что они знали, что всё — ложь?!

Он криво улыбнулся, допил содержимое чаши и поставил её на пол.

— Судьбе было угодно, чтобы нам не пришлось убивать их. Снег сделал работу за нас, но всё равно их кровь на наших руках. Это Поток пробудил снег. Поток, которым мы пользовались, чтобы быстро и незаметно пройти мимо них. Но хотя я ношу меч, вердикт о вине или невиновности выношу не я. Совет. Мы — меч Совета. Мы не спрашиваем почему. У Всевидящего всегда должны иметься веские причины. Если Он существует. А может, Он и существует, только в другом виде. Ример хорошо использовал последние дни. Ему пришлось. Власть не может лежать неподвижно. Если бы он не поступил так, как поступил, то пустота, оставшаяся от Всевидящего, послужила бы причиной войны. Хаоса. Никто, кроме Римера, не смог бы воспользоваться таким шансом. Никто не смог бы сделать того, что сделал он. Разрушить и воздвигнуть в один день. Он хочет отдать кресло Урда Равнхову. Можешь себе представить…

Хирка ощутила нарастающее беспокойство. Она сидит здесь, на ничьей земле, пока Ример борется в Эйсвальдре, окружённый семьями Совета и жадными до власти гильдиями. Казалось, Свартэльд ненадолго задумался, но потом продолжил: