— Но что бы он ни решил, наша работа будет той же. Мы будем исполнять волю его и Совета. Это цена, которую мы платим за порядок.

Хирка покачала головой.

— Да что с вами? Что не так с Колкаггами? Вы говорите о смерти и убийствах так, будто это самая естественная вещь в мире!

— А разве не так?

— Никто не имеет права забирать чужую жизнь!

— Ты говоришь правду. Никто не имеет права забрать жизнь. Но все мы уже мертвы.

Хирка сверкнула глазами.

— Да, это я уже слышала.

Почему Илюме ничего не сказала? Почему она не объяснила Римеру, что она думает и что делает? Хирка вспомнила, как напряглись скулы Римера. Его волчьи глаза. Возможно, он не стал бы слушать, что бы Илюме ни сказала.

— Свартэльд, ты рассказывал Римеру о Гесе?

— Ример знает. Он уже давно сложил кусочки мозаики. Мозги и сердце у него там, где надо.

— Он тебе нравится, — Хирка не спрашивала. Она совершила открытие.

— Я выкопал его из-под снега. Вырыл его, чтобы передать Илюме. Чтобы он рос, как один из них. Как Ан-Эльдерин. Я пронёс его на руках через Блиндбол и всю дорогу думал, что ему было бы лучше, если бы он умер. Потом наступил Ритуал, и он шокировал весь Эйсвальдр, выбрав нас. Он захотел стать Колкаггой. Орудием. Слугой. Я не мог позволить этому произойти. Если бы с ним что-нибудь случилось, это отразилось бы на всех нас. И я изо всех сил старался выгнать его. Принимал его за изнеженного щенка, который уберётся, поджав хвост, при первых признаках сопротивления. Но Ример не сдавался. Я давил на него всё сильнее. Возможно, потому, что начал верить в него. Он был сильным. Быстрым. Он умел слушать. Он стоящий. Так что да, он мне нравится. Мне тоже.

Свартэльд встретился с ней взглядом. Она покраснела.

— Но знаешь, Хирка, ничто из того, через что он прошёл здесь, не сравнится с тем, через что ему предстоит пройти сейчас. Политикой не может заниматься кто угодно.

— Он её ненавидит!

Они рассмеялись. Хирка испытывала тёплое чувство общности. Она почти стыдилась этого, потому что её собеседник был тем, кем был.

— Так что же у тебя есть для меня?

— Ты закончила с расспросами?

— Пока да.