– Как-то не сходится. Ифриты знали про меня. Если она бежала, когда еще никто не знал о ее положении, и она была убита в дороге, то…
– Я не знаю, – сдался он. – Может, ты родилась в дороге, но тогда не могу представить, как бы ты выжила и уж тем более как оказалась в человеческом городе на другом конце мира, – он развел руками. – Мы можем никогда не получить ответов на эти вопросы. Но я надеюсь, что последние минуты твоей матери были скрашены уверенностью в том, что ее ребенок выжил.
– Значит, кто-то спас ее, – заметил Дара.
Король опять развел руками.
– Остается только гадать. Чары, воздействующие на ее внешность, очень крепки. Может, их наложил вовсе не джинн.
Дара посмотрел на нее. Что-то смутное отразилось в его взгляде, и он снова повернулся к королю:
– Она действительно не кажется вам шафиткой?
Робкая надежда, которую Нари услышала в этом вопросе, ранила ее, и это был факт. Все-таки, несмотря на их близость, чистота крови оставалась для него важным вопросом.
Гасан покачал головой.
– Такая же Дэва, как и ты. А если она и вправду дочь бану Манижи… – Он помедлил, и что-то промелькнуло у него в лице.
Это заняло всего мгновение, и маска ледяного спокойствия тотчас вернулась на место, но Нари была наблюдательной, так что она все заметила.
Это был страх.
– Если так… то что? – поторопил его Дара.
Первым ответил Каве, глядя на Нари своими черными глазами. Ей показалось, что старший визирь, будучи Дэвом, не хотел, чтобы эту весть преподносил ей король.
– Бану Манижа была самой даровитой целительницей в клане Нахид за последнее тысячелетие. Если ты ее дочь… – его слова звучали благоговейно и немного дерзко, – …то Создатель улыбается нам.
Король бросил на визиря недовольный взгляд.
– Мой визирь перевозбудился, но твое прибытие в Дэвабад в самом деле может оказаться подарком судьбы. – Он перевел взгляд на Дару. – А вот что касается тебя… Ты представился Афшином, но до сих пор не назвал своего имени.
– Выскочило из головы, – ответил Дара ледяным тоном.