– Держись!
После бурного Гозана эта ничтожная лужица была ей нипочем. Она ринулась в воду и схватила мельтешащую руку, вытягивая утопающего на поверхность.
–
Нари неприязненно фыркнула, когда узнала в нем растерявшегося Ализейда аль-Кахтани. Она тут же отпустила его руку, и принц со всплеском упал обратно в воду, которая на секунду сомкнулась у него над головой, после чего он вскочил на ноги, кашляя и отплевываясь.
Он вытер глаза и сощурился, как бы не до конца веря своим глазам.
–
– Я думала, ты тонул!
Он приосанился, как подобает надменному королевичу – даже такому мокрому и обескураженному.
– Я не тонул, – возмутился он. – Я плавал.
– Плавал? – переспросила она удивленно. – Разве джинны плавают?
Ему стало неловко.
– Это обычай Аяанле, – пробурчал он и схватил с кафельного берега канала аккуратно сложенную шаль. – Не отвернешься?
Нари закатила глаза и отвернулась. На солнечной лужайке был расстелен плетеный коврик, на котором лежали книги, листы с записями и угольный карандаш.
Она услышала плеск – он вышел из воды и промаршировал мимо нее к коврику. Шаль была обернута вокруг его торса с таким тщанием, с каким скромницы-невесты прикрывают свои волосы. С промокшего набедренника капала вода.
Ализейд взял с ковра шапочку и нахлобучил на мокрые волосы.
– Что ты здесь делаешь? – пожелал он знать. – Тебя мой отец прислал?