– Она вылечит, – вклинилась Низрин. – Это несложная процедура. – Она потянула Нари туда, где уже стоял подготовленный эликсир. – Следи за языком, – предостерегла она. – И не разговаривай здесь на своем человечьем языке. Он слишком похож на гезирийский. А она из влиятельной семьи.

– А, ну тогда конечно, почему бы не сделать ее подопытным кроликом?

– Это простейшая процедура, – в сотый раз утешала ее Низрин. – Ты все знаешь. Дашь ей выпить этот эликсир, найдешь саламандру и извлечешь ее. Ты бану Нахида, для тебя это должно быть так же просто, как орешки щелкать.

Просто. У Нари дрожали руки, но она вздохнула и взяла эликсир у Низрин. Серебряная чашка потеплела у нее в руках, и от янтарной жидкости поднялся пар. Нари вернулась к женщине и дала ей эликсир, наблюдая за тем, как она делает первый глоток.

Пациентка скривилась.

– Как ужасно. У тебя не найдется чего-нибудь, перебить горечь? Может, конфетка?

Нари подняла брови.

– А саламандра была медом намазана, когда вы ее глотали?

Женщина оскорбилась.

– Я ее не глотала. На меня наслали порчу. Я подозреваю соседку, Рику. Помнишь Рику, Фируз? У нее еще эти жуткие розовые кустики и шумная дочка, которая вышла за сахрейнца? – Она насупилась. – Следовало вышвырнуть ее за ворота сектора вместе со всей ее семейкой, когда она вышла за этого пирата в тюрбане.

– Ума не приложу, с чего бы ей желать вам зла, – бросила Нари невинно.

– Намерение, – шепотом напомнила Низрин, когда принесла поднос с инструментами.

Нари закатила глаза.

– Ложитесь, – сказала она женщине.

Низрин протянула ей серебряную колбу, которая сужалась к одному концу в острый кончик.

– Не забудь: коснуться нужно лишь слегка. Это парализует саламандру, и ты сможешь ее извлечь.

– Это, конечно, если у меня получится ее… ого!

Нари ахнула, когда бугор размером с ее кулак внезапно вздыбился под левым предплечьем женщины, надуваясь под кожей так, что казалось, он вот-вот разорвется. Бугор завихлял и стремительно пополз вверх по ее руке, пока не скрылся под ее лопаткой.