В следующее мгновение Дара схватил Мунтадира за горло. Глаза эмира лихорадочно блеснули, глядя на Дару непокорно.

Торжествующе.

Дара мгновенно отпустил его.

– Ты… ты хочешь хитростью заставить меня убить тебя.

Мунтадир снова закашлялся, на губах выступила кровь.

– Удивительно. Ты, верно, был блестящим стратегом у себя в… А-а!

Дара снова приложился коленом к его ране, и он закричал.

Но сердце Дары бешено колотилось, он никак не мог привести себя в чувство. У него не было времени, чтобы пытать джинна, который наотрез отказывался выдавать перед смертью свои секреты.

Он убрал колено и снова посмотрел на дымящиеся черно-зеленые края раны Мунтадира. Его рана была не похожа на ту, что стала причиной скоропостижной смерти Мардония. Эмира убьет яд зульфикара, а не сама рана.

Как повезло, что Мунтадир попал в руки дэва, который прекрасно знал, как долго может тянуться предсмертная агония. Он похоронил немало друзей, с которыми проводил последние предсмертные мгновения, помогая им терпеть судороги и прислушиваясь к последним вздохам, пока яд зульфикаров медленно убивал их.

Он протянул руку и схватил тюрбан Мунтадира, отряхивая ткань.

– Какого черта? – Мунтадир тяжело дышал, глядя, как Дара перевязывает рану. – Неужели ты даже не позволишь мне спокойно умереть?

– Ты пока не умер, – Дара поднял эмира на ноги, не обращая внимания на то, как он дрожит от боли. – Можешь не говорить мне, как вернуть печать Сулеймана. Но, кажется, есть одна женщина, которой ты непременно расскажешь все.

40 Нари

40

Нари

Они все бежали, Нари тащила за собой Али по темным дворцовым коридорам и думала только о том, чтобы оторваться на как можно большее расстояние от этого демона, в которого превратился Дара. Магия предков пульсировала в ее крови, оказывая беглецам помощь на каждом шагу: лестницы вместе с их шагами поднимались выше, а узкие коридоры позади них сами собой замуровывались, заметая следы. В другое время Нари удивилась бы подобным вещам.

Но Нари уже не была уверена, способно ли что-нибудь в Дэвабаде удивить ее. У Али начали заплетаться ноги.

– Мне нужно остановиться, – выпалил он, тяжело опираясь на нее. Из разбитого носа капала кровь. – Там, – он указал в конец коридора на неказистую деревянную дверь.

Держа кинжал наготове, Нари распахнула дверь, и они оказались в маленьком, втопленном в землю дворике с зеркальными фонтанами и яркими, как самоцветы, лимонными деревьями. Она захлопнула за ними дверь и опустилась на землю, чтобы отдышаться.