– Вылезай из машины!

В какой-то миг Луи услышал себя. Его голос был незнакомым, истеричным и слишком визгливым. Он не осознавал, что вскочил на ноги.

– Подними кнопку на двери и беги.

– Я не могу. Не могу. Она не отпирается, а когда я пытаюсь перебраться на переднее сиденье, меня просто снова сносит на заднее.

Вейн подавил рыдание.

Голова Луи казалась шаром горячего воздуха, наполненная веселящим газом. Она поднимала его над полом к потолку. Он подвергался опасности уплыть из реального мира.

– На двери есть замок. Осмотрись, Вейн.

– Я должен отключиться. Они возвращаются. Позвоню, когда смогу. А ты не набирай мне – они могут услышать. Они услышат телефон, даже если я поставлю его на приглушенный режим.

– Вейн! Вейн! – закричал Луи.

В его ушах был странный звон. Телефон не отвечал.

Все люди в буфете смотрели на него. Никто ничего не говорил. Пара копов из службы безопасности приближались к нему. Рука одного из них лежала на пластиковой рукоятке пистолета 45-го калибра.

Звони в государственную полицию, – подумал Луи. – Быстро звони в государственную полицию Нью-Гэмпшира. Делай это прямо сейчас. Но когда он опустил телефон от лица и начал набирать 911, тот выскользнул из его ладони. Луи склонился, чтобы подобрать его, и внезапно схватился за грудь, где боль вдруг удвоилась, сжав сердце острыми краями. Словно кто-то выстрелил степлером в левую грудь. Чтобы успокоиться, Кармоди опустил руку на маленький стол, но его локоть согнулся, и он потерял равновесие. Луи ударился о край стола, его зубы громко клацнули, он охнул и упал на пол. Коктейль полетел следом за ним. Стаканчик выплеснул свое содержимое, и Кармоди распластался в холодной сладкой луже ванильного мороженого.

Ему исполнилось 36 лет. Он был слишком молод для сердечного приступа, даже учитывая его семейную историю. Он знал, что заплатил за несъеденный салат.

Озеро Уиннипесоки

Когда Человек в противогазе вышел из салона со своим оружием, Вик попыталась попятиться, но ноги не слушались ее. Ствол оружия держал ее на месте, завораживая, как карманные часы гипнотизера. С таким же успехом она могла быть погребенной по пояс в земле.

Затем Мэнкс встал между ней и стрелком. Пистолет выстрелил, и левое ухо Мэнкса разорвалось частичками красной плоти.

Он закричал – визгливый крик ярости, а не боли. Оружие выстрелило второй раз. Вик увидела, как туман завихрился справа от нее. Там была линия более чистого воздуха, отмечавшая пролет пули.