– Что?

– Для женщины с удивительно четким видением в большинстве сфер, госпожа, в других вы слепы, как булыжник.

– Моя личная жизнь тебя не касается.

– Но профессиональная жизнь Пэна касается, и то, что я терплю некоторые вещи в безопасности Королевского Крыла, не значит, что я буду терпеть их где-то еще.

– Отлично. Решай сам, пойдет он или нет. – Но Келси поморщилась при мысли о реакции Пэна, когда он узнает, что не пойдет. Прав ли Булава? Пэн влюблен в нее? Это казалось невозможным. У Пэна была женщина, и, хотя в Келси периодически просыпалась собственница, та, другая, позволяла Келси убеждать себя, что она не делает ничего дурного. Кесли не хотела втягивать Пэна в отношения. Она хотела, чтобы это оставалось между ними, чем-то, что никогда не придется вытягивать на свет. Она хотела, чтобы Булава ничего не говорил.

«Нет смысла из-за этого волноваться, – напомнила она себе. – Через несколько часов все закончится».

В портретной галерее оказалось полно народу, по крайней мере, несколько семей спали на каменном полу. Но пара грозных рыков Булавы сделали свое дело: родители вскочили, похватали своих детей и были таковы. Келси закрыла дверь в дальнем конце галереи, и они снова остались вдвоем, Булава и Келси, как и вначале.

Келси пошла посмотреть на портрет матери. Если бы мать стояла перед ней, Келси схватила бы ее за горло и выдирала волосы с корнем, пока та не взмолилась бы о пощаде. Но насколько их нынешний кошмар на самом деле был виной ее матери? Келси с тоской подумала о тех ранних днях в Цитадели, днях, когда ее вина была неоспоримой.

– Зачем она отослала меня, Лазарь?

– Чтобы защитить вас.

– Чушь! Посмотри на нее! Это не лицо альтруистки. Отослать меня на воспитание совершенно на нее не похоже. Она меня ненавидела?

– Нет.

– Тогда зачем?

– В чем смысл в этой маленькой экспедиции, госпожа? Наказать себя матерью?

– Ах, черт, Лазарь, – устало ответила Келси. – Если не хочешь со мной разговаривать, возвращайся наверх.

– Я не могу оставить вас здесь.

– Да все ты можешь. Как ты сам заметил, никто здесь не причинит мне вреда.

– Ваша мать думала так же.

– Королева Элисса? Всего-навсего мусор в тончайшем шелке. Посмотри на нее!

– Называйте ее как угодно, госпожа. Она все равно не станет такой злодейкой, какой вы хотите, чтобы она была.