Ивен резко сел. Снова сверкнула молния, и, хотя отсвет лампы на стекле ухудшал видимость, ему показалось, что он заметил фигуру в плаще, выносящую что-то объемное из дверей трактира.

Ивен соскользнул со стула и подошел к окну. Но в кромешной темноте было невозможно разглядеть ничего, кроме очертаний трактира. Очередная молния рассекла небо, и он увидел повозку перед трактиром и большой сверток в ней.

Забыв про бумагу и карандаши, оставшиеся на стойке, Ивен выскочил на улицу и тут же вымок до нитки. Гроза так грохотала, что он не услышал ни единого звука из кабака. Едва только он выбрался из-под навеса на крыльце, решившись взглянуть на сверток в повозке поближе, как новая вспышка молнии осветила темную фигуру перед трактиром. Ивен сразу же отступил, прячась в тени здания. На мгновение воцарилась темнота, а затем снова полыхнула молния, осветив профиль ведьмы в тени капюшона. Она водила головой из стороны в сторону, словно собака, принюхивающаяся к следу. Он вжался в стену изо всех сил, молясь, чтобы темнота скрыла его от выцветших глаз ведьмы…

Вечность спустя Бренна вышла из-под навеса у трактира и спустилась к повозке. В свете очередной молнии стал заметен еще один сверток, висящий у нее на плече, и Ивен с ужасом понял, что у свертка была форма человеческого тела. Он сам не видел, что сделала Бренна с Уиллом, но слышал множество историй об этом в казарме. Элстон говорил, что после того, как Бренна разделалась с ним, тело его походило на фарш.

Бренна вскарабкалась на козлы повозки и взяла поводья. Она уезжает, понял Ивен, и первым делом почувствовал огромное облегчение. Ведьма затеяла недоброе; может, даже кого-то убила. Но она уезжала прочь, подальше от Джин Рич, а потому перестала быть его проблемой. Когда Брэдшоу вернется, они смогут убраться из этой ужасной дыры на краю мира и вернуться в Новый Лондон, к братьям Ивена, к знакомой жизни.

Но затем с упавшим сердцем он понял, что это не так. Булава велел ему следить за всем необычным, а перед ним была ведьма, которая увозила в ночь похожие на тела свертки. Более того, Бренна была сбежавшей заключенной, а Ивен был, в первую очередь, тюремщиком, причем еще до разговора с Булавой. Па научил его быть тюремщиком, выбрал Ивена, хоть его братья были умнее и храбрее, и он не допустил ни одного побега заключенного.

Ивен заглянул в окно кабака за спиной, но там все пили и разговаривали. Он мог бы попросить кабатчика о помощи… хотя нет, тот ни за что не оставит свой кабак. Если бы только Брэдшоу был здесь и сказал ему, что делать! Но ждать его он не мог. Очередная вспышка молнии осветила тронувшуюся с места повозку. Он опустил руку на пояс и нащупал нож. Не меч; Булава не разрешил ему носить меч. Ивен все равно не смог бы им воспользоваться, ведь он даже с ножом обращался не очень уверенно. Веннер так сказал.