Булава улыбнулся, но в глазах эта улыбка не отразилась.

– Ты так и не простил меня, Лазарь.

Он хранил молчание.

– А что, по-твоему, я должна была сделать?

– Сказать нам, черт возьми! Я бы пошел с вами.

– Ну еще бы, Лазарь. Но я-то думала, что отправляюсь на смерть. Зачем мне было подвергать еще кого-то риску?

– Потому что это моя работа! – рявкнул он, и от его рева затряслись стропила в этой крошечной комнате. – Я сам на это согласился! Это был мой выбор, не ваш!

– Мне нужно было, чтобы ты остался, Лазарь. Чтобы ты правил королевством. Кому еще я могла это доверить?

При этих словах гнев Булавы, похоже, утих. Он опустил глаза, а на щеках вспыхнул румянец стыда.

– Вы сделали неправильный выбор, госпожа. Я все испортил.

– В каком смысле?

– Цитадель в осаде.

– Кто ее осаждает?

– Арват, с помощью легиона мортийцев. Наши люди держат оборону, но надолго их сил не хватит. Новый Лондон захватила толпа, но и ей тоже управляет Арват.

Келси судорожно сжала покрывало. Костяшки пальцев побелели, но она надеялась, что Булава этого не заметит. При мысли о Святом отце в ее Цитадели – и на ее троне! – внутри нее словно разверзлась черная дыра. Весь город, все королевство во власти мерзкого бога Андерса… представляя это, она просто закипала изнутри, но в данный момент метания Булавы были более насущным вопросом.

– Я в этом виновата не меньше тебя, Лазарь, – мягко сказала она. – Иногда я гадаю, не было ли лучшим выходом позволить увезти клетки.

– Вы старались поступать правильно, госпожа. И не ваша вина, что все пошло не так.

Это напомнило ей о Саймоне и их долгом разговоре в подземельях Дворца. Шла ли речь о физике или об истории, неважно; часто попытки поступить правильно заканчивались очень плачевно.

Келси отбросила эту идею, потому что понимала, что это первый шаг к полному бессилию, к неспособности принять ни одного решения из страха перед непредвиденными последствиями.