Он вошел в нее, и она неожиданно кончила. Кора впивалась ей в спину, но это не мешало, наоборот, боль органично вписывалась во все происходящее. Роу трахал ее, трахал так, как описывалось в некоторых книгах, и наслаждение было таким огромным, что Кэти пришлось зажать себе рот рукой, чтобы не закричать. Всего в сотне футов от них продолжался праздник, слышались разговоры и смех. Она пыталась думать о Джонатане, но он был далеко, в той залитой огнями вселенной за деревьями. Губы Роу впивались в ее шею, спускались на грудь, он кусал ее за соски почти до крови, но боль удовлетворяла животное внутри нее. Какая-то ее часть желала, чтобы это длилось вечно, чтобы им никогда не пришлось возвращаться в город, где они теперь стали всего лишь врагами. Она приближалась к третьему оргазму, когда Роу напрягся, вошел в нее до предела и замер на долгое мгновение, после чего, тяжело дыша, уткнулся лбом в ее плечо.

– Еще не поздно, Кэти, – прошептал он. – Мы можем быть королями.

Она уставилась на него, чувствуя, как снова запечатывается трещина у нее внутри, делая ее собой. Ей было двадцать, Джонатану – почти двадцать один, Роу – двадцать два. Ей больше нечего было придумать в их оправдание, и в свое тоже.

– Королями, – повторила она, оттолкнув его и вздрогнув, когда он вышел из нее. – Я заметила, что ты сделал лишь одну корону, Роу. Это для меня?

– Кэти…

– Конечно, нет. Ты не создан для того, чтобы делиться, так что не вешай мне лапшу на уши. Это не твой город. Он принадлежит Тирам.

Роу рассмеялся. Кэти показалось, что она упустила что-то жизненно важное. И возможно в сотый раз она удивилась, почему Уильям Тир не убил Роу много лет назад. Он, определенно, знал, чем все обернется.

– Даю тебе последний шанс, Кэти. Переходи на мой корабль.

– Или что?

Роу ничего не ответил, но это было не важно, потому что секунду спустя воздух прорезал крик. Кэти завертелась, но сквозь деревья ничего не было видно, кроме праздничных огней. За первым криком последовали и другие, доносясь сквозь деревья с ярко освещенного луга. Кэти бросилась бежать, но ей казалось, что она движется в потоке грязи. Роу рассмеялся за ее спиной, холодящим душу смехом, который больше подошел бы гиене, разрывшей могилу и добравшейся до гроба. Краем глаза она заметила яркие пятна одежды среди деревьев, там, где люди с визгом бежали прочь с луга, и на бегу вытащила нож, решив, что не важно, увидит ли ее кто-нибудь с оружием или нет: люди должны знать, что в городе есть еще одна сила, помимо Роу и его жалкой кучки подхалимов, даже если Джонатану придется заплатить за это позже.