Она отошла и, переступив через Джонатана, снова устроилась у стены.

– Они мертвы? – спросил Джонатан. – Вирджиния и твоя мама?

– Да, – ответила Кэти. В горле стояли слезы, но она не дала им волю, до крови прикусив губу. Если она начнет рыдать в этой темной дыре, то уже никогда не остановится.

– Гэвин, – произнес Джонатан задумчиво. – Я знал о Роу, но Гэвин… Никогда бы не подумал…

«Почему нет? – Кэти хотелось накричать на него. – Почему ты не знал? Ты знаешь столько всякой ерунды, так почему ты не знал об этом?»

Она глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки. Ни грамма паники, всегда говорил им Уильям Тир, и голос Тира, даже воображаемый, как всегда, успокаивал. Гэвин оказался предателем, и Кэти могла лишь предположить, что остальные стражи тоже. Никто не приходил за ними. Если и была какая-то возможность выбраться, искать ее предстояло в этой самой комнате. Пение над их головами постепенно становилось громче, а затем, достигнув самой высокой ноты, стихло.

– Чего Роу от нас нужно? – спросила она.

– Ему нужен сапфир моего отца.

– Ну и почему бы ему просто не забрать его?

– Он не может, – ответил Джонатан. Он замолк, и Кэти поняла, что он тщательно подбирает слова для объяснения. В ней снова вспыхнула злость – неужели он будет что-то скрывать даже теперь? – но эта вспышка была короткой. Тиры всегда были такими. Она знала, на что соглашалась, с того самого дня на просеке, когда Джонатан схватил ее руку и начал нести чепуху. Теперь у нее не было права жаловаться на то, как все обернулось.

– Я не все знаю о своем сапфире, – продолжил Джонатан. – И мой отец тоже не знал всего, хоть, конечно, у него знаний было больше. Роу всегда хотел его заполучить, но забрать его нельзя. Я должен отдать его сам, и он об этом знает.

– А что будет, если он попробует взять его сам?

– Наказание.

– Что это значит?

– Дай мне руку.

Кэти протянула руку и Джонатан взял ее, а затем вложил в нее что-то холодное. Она не держала сапфир Тира в руках уже много лет, но до сих пор помнила это ощущение: холодного, конечно, но живого камня, почти дышащего в ее руке.