Бан уставился на Моримароса.

Тишина становилась все монументальнее.

Лис всех предал, все знали, что это правда. Он был тенью, червяком, предателем, шпионом. Бастардом. Он знал тайные тропы позади солнечного света, проскальзывал сквозь щели, понимал язык воронов и уловки деревьев. Он видел, как одним действием может все здесь изменить, уничтожить и воссоздать по единому слову.

Итак, маг сделал дрожащий вдох. Он мог сказать только одно:

– Да. Но если побеждаю я, вы все трое съедите корону болиголова.

Ветер ворвался в павильон, визжа и свистя, как торжествующий горн.

Наступила тишина, Гэла впилась взглядом в лицо Бана, схватив его за подбородок.

– Что ты сказал, Лис?

Элия крепко прижала руку к груди Моримароса, как будто она могла заставить его уйти от остальных.

– Я сказал, – повторил Бан громко, – мы будем бороться, и если я одержу победу, то позволю острову выбрать свою королеву, и все поклянутся не вести армию против нее.

– Я могу сражаться в своих битвах за корону, – нахмурившись, сказала Гэла.

– Вот, что сделал бы король, Гэла Лир. Защитники сражаются за них; они не ведут свою войну. Ты воин или король?

– Прекрати это! – воскликнула Элия, но Аифа коснулась ее плеча.

– Это лучшее, – произнесла Аифа. – Нет войны, опасность мала. Риск только для двух человек.

– Больше, чем это, – вздохнула принцесса.

Риган обвила пальцы вокруг запястья Гэлы и сжала так, что старшая отпустила подбородок Бана. Он сглотнул, глядя мимо обеих сестер на Элию. Как будто с пустой надеждой.

– Итак, – сказала Гэла, почти рыча. – Если Моримарос из Аремории выигрывает, у тебя, младшая сестра, будет желание, чтобы мы съели яд острова. Но если Лис Бан выигрывает, то король Аремории будет мертв и твои союзники будут разогнаны. Рори Эрригал возвратится в Ареморию навсегда. Кайо будет наказан за неповиновение моему изгнанию.

Тело Элии напряглось. Ее голос дрожал от напряжения, когда она спросила:

– А как насчет меня? О чем ты попросишь меня?

Мгновение Гэла изучала свою сестренку, а затем улыбнулась.