Ирен выжидающе посмотрела на дверь.

Прошла минута, никто не явился. Амазонка перевела дух.

Что ж, раз она окончательно проснулась, можно заняться завтраком.

Она из принципа отказывалась носить халат, который был в комнате. Он оказался чуть маленьким и вдобавок очень мягким и очень белым. Он выглядел как яркий флаг капитуляции, сигнализирующий миру, что его носитель решил примерить погребальный саван, готовясь к неизбежному представлению, для коего тот понадобится. В первый вечер Волета отнеслась к этому покрову для мумии столь же подозрительно. Но на следующее утро она пришла завтракать в халате и с той поры почти его не снимала. Это было именно то, чего боялась Ирен.

Одеваясь, амазонка осторожно проверила спину, и нынешние пределы гибкости ее удовлетворили. Болело, но к мышцам хотя бы вернулась подвижность.

Она пробралась в гостиную, где было темно, несмотря на свет единственной лампы для чтения, рассчитывая побыть в одиночестве.

Но Волета уже сидела в кухне, одетая в банный халат, и ела сахар из сахарницы.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Ирен.

– Ем сахар, – пробубнила акробатка с ложкой во рту.

– Слышала шум пару минут назад?

– Нет, я только что верн… выбралась из кровати.

Ирен прищурилась:

– Выбралась из кровати?

– Ну, встала. Только что встала. Ты с утра заделалась инквизиторшей? Устрой-ка лучше для нас сбежавший кофе! А я сожгу тосты! – Девушка хлопнула ложкой об стол и распахнула дверцы кладовки.

Глава четырнадцатая

Глава четырнадцатая

Л – это Лжец, Лизоблюд, Лицемер. Такого ребенка не ставят в пример.

Волета так и не прокатилась на чайном подносе Сфинкса и от этого чувствовала себя немного обманутой. Для расспросов время, конечно же, нашлось, а вот когда пришел ее черед, Сфинкс объявила, что уже слишком поздно для нового приключения, и отправила Волету спать.

Что ж, этим вечером Волета позаботится о том, чтобы у Сфинкса было время сдержать слово.