Библиотекарь был очень зол, когда я дал ему завтрак. Вряд ли я могу винить его. Он же не видел того, что, как мне казалось, преследовало меня. С точки зрения кота, это я вчера весь день преследовал его с выпученными глазами. Что бы я делал, реши он меня бросить? Это место – лабиринт; тропы постоянно разветвляются, комнаты следуют одна за другой. Я заблудился.

Я рассыпался в извинениях. Даже предложил ему свою колбасу, но он провел последние полчаса, уткнувшись носом в угол. Полагаю, это мое наказание.

О, теперь он зевает. Потягивается. Пришло время идти дальше.

Глава девятнадцатая

Глава девятнадцатая

Плохой маляр беспокоится только о том, как выглядит его сарай. Он не работает кистью в укромных уголках и в тени. Его сарай достаточно красив с дороги. Но когда приходит сырая весна, карнизы отваливаются. Не пренебрегайте неудобными углами.

Я съел шоколад. Обращаюсь к тем, кто будет это читать: я сожалею. Он был очень вкусным.

И полностью заслуженным.

Когда Байрон сказал, что в библиотеке есть ловушки, я ему не поверил. Это место такое привлекательное и близкое мне по духу. Я думал, олень пытается спровоцировать меня так же, как провоцирует Эдит. К несчастью для меня, он был серьезен. Сфинкс – ловец человеков.

Я понимаю, до чего это абсурдно. Ловушки в библиотеке? А дальше-то что? Медведи в школах? Гадюки в больницах?

Я убежден, что библиотекарь знает о ловушках, и поэтому путь безопасен до той поры, пока я не отстану от него.

Точнее, пока я не сделаю это снова.

Наша прогулка была такой приятной, и я, хоть чувствовал себя немного больным и разбитым, был в приподнятом настроении. Ну а как иначе? Галлюцинации прекратились. Впервые за несколько месяцев я освободился от призраков, и в голове начало проясняться.

Библиотекарь как раз приступил к ужину, а я сидел с подветренной стороны в противоположном конце атриума, возле своеобразной развилки. От центрального двора отходило множество проходов. Некоторые шли под уклон и исчезали в тени; другие поднимались к свету. Некоторые резко меняли направление и оканчивались тупиками. Один бежал прямо и сходился в точку, которая казалась такой далекой, что все полки словно сливались в одно целое.

О да, эта библиотека – та еще архитектурная луковица! Ума не приложу, как ее построили и заполнили.

Я только что убрал стопку ломких от старости газет из теплого кожаного кресла и собирался устроиться в нем с особо интересной книгой про пелфийское развлечение под названием «Игра в облом», когда до моих ушей донесся далекий плач.