– Я здесь, – сказал я, наклонившись над скрюченным мужчиной, и схватил ребенка за руку.

Потом все обернулось очень странно.

Я понял, что рука ребенка сделана из дерева, за секунду до того, как почувствовал пробежавшую по ней волну от щелчка переключателя. Пол содрогнулся от громкого лязга.

Я отпрянул от решетки, и комната наклонилась. Пол впереди меня начал опускаться. Едва не потеряв равновесие, я увидел тьму, что пряталась внизу.

Я упал назад, на труп в кожаной одежде, и огромный медальон снова выровнялся.

От моего падения шлем упал с головы мужчины. Под ним прятался череп, коричневый, как изюм. Я отскочил в отвращении, и земля ушла у меня из-под ног. Я опять бросился к скелету, и пол выровнялся. Я попробовал другое направление с тем же успехом. Куда бы я ни ступил, тяжелая круглая плита качалась, вынуждая меня вернуться в объятия мертвеца.

Я сидел на тарелке, замершей в равновесии, а под нею зияла пропасть, ничто, бездонная яма.

Я попал в ловушку.

(Библиотекарь уснул, а я очень устал. Я закончу эту запись утром, если только во сне меня не настигнет кошмар. В этом случае не будет смысла хвастать тем, как я обманул смерть.)

День 5-й

(Я пережил эту ночь! Книги – ужасная постель. Библиотекарь завтракает. Думаю, что выдержу вонь рыбы сегодня утром. Почему-то мысль о том, чтобы посидеть поодаль в одиночестве, потеряла свою привлекательность.)

Это ужасное чувство – осознавать, что ты попался в ловушку, приготовленную для другого человека. Я соорудил так много капканов, что, видимо, счел себя неуязвимым для них. Хуже того, ловушка была очевидная: пустая комната, странный пол, бессловесное тело и детский плач. В самом деле, разве все это могло обернуться чем-то еще?

Но что за бессовестный параноик мог устроить ловушку в библиотеке? Сфинкс желает отличаться от Марата, который, похоже, полон решимости уничтожить культурный багаж человечества по причинам, которые я постичь не в силах, но они, полагаю, неблагородные и недальновидные. И все же разве лучше сохранять канон человеческой мысли, сделав его недоступным и недружелюбным для всех? Один человек разрушает, другой прячет. Разница сугубо умозрительная.

Интересно, как Сфинксу удалось поймать и воспроизвести человеческий голос? Его технология настолько продвинута, что этот вопрос вряд ли имеет смысл; его творения кажутся небрежным волшебством. Странно думать, что прямо сейчас мадам Бхата, вероятно, сидит в своей паутине из пряжи, с помощью грубых символов и значков запечатлевая события дня. А Сфинкс тем временем произвел способ сохранения голосов!