Ему не оставалось ничего делать, кроме как сесть за пианино и ждать. Чтобы отвлечься, он стал наигрывать отрывки из оперетты, поставив на крышку фортепьяно зажженную свечу, хотя ему уже больше не требовалось смотреть в ноты. Снег падал и падал бесшумно. И его мысли тоже были пересыпаны снегом. Мацумото был напуган, так же, как и Грэйс. Сквозь метель он не мог разглядеть, происходило ли это оттого, что оба понимали нечто недоступное его разуму, или потому, что они сами не смогли чего-то понять. Он был не в состоянии определить, собирается ли ушедший из дому Мори сделать что-то в соответствии со своими словами, или же он поступит так, как предсказывала Грэйс.

В солнечные оттенки салливановской музыки неожиданно вторгся резкий скрип. Таниэль поднял голову от клавиатуры и подался вперед, стараясь увидеть дверной проем. Шаги были слишком тяжелыми для Мори. Таниэль проследовал в направлении звуков наверх, пройдя мимо перешептывающихся часов в мастерской, мимо пушистого снежного безмолвия за окном на лестничной площадке. В полумраке вокруг его свечи плясали крошечные зеленые отголоски. Он открыл дверь в спальню Мори, и тонкая полоска света от свечи проникла внутрь. Там было пусто.

– Мори? – неуверенно позвал Таниэль.

В колеблющемся свете он увидел только Катцу. Маленький осьминог лежал на подушке, его щупальца круглились вокруг невидимого плеча. В том месте, где должна была находиться ключица Мори, щупальце слегка изгибалось. Таниэль почувствовал облегчение. Значит, Мори собирался быть здесь.

Он вздрогнул от громкого стука в дверь. Думая, что это Мори, забывший ключи, Таниэль поспешно бросился вниз, не ощущая боли от пролившегося на тыльную сторону ладони горячего воска.

Снаружи стоял Долли Уильямсон.

Таниэль посмотрел за его спину, проверяя, нет ли с ним других полицейских, их не было.

– Мир, – произнес Уильямсон, поднимая вверх руки. – Извините, если не вовремя. Я подумал, что мне лучше зайти самому.

– Что происходит?

– Мне можно войти?

Таниэль сделал шаг назад. Уильямсон прошел в гостиную и встал, наблюдая, как Таниэль зажигает лампы.

– Ваша жена пропала из гостиницы, – сказал он, садясь на стул перед пианино. – Прислуга сообщила об этом полчаса назад. Кто-то заметил, что дверь открыта настежь. Они сперва думали, что и вы исчезли, но потом один из них сказал, что вы ушли раньше.

– Пропала…

Уильямсон кивнул.

– Мы осмотрели номер. Похоже, что там была борьба. На дверях остались следы крови, но ее было не так много, чтобы мы могли думать о смертельном ранении. Полагаю, ваша супруга жива.