Миновав вентиляционную решетку, Грэйс вновь оказалась в полной темноте. Она шла, держась рукой за стену, шершавую от многолетнего налета сажи. Когда мимо снова пронесся поезд, в краткой вспышке света она увидела, что от дыма все вокруг окрашено в непроницаемо черный цвет. Грэйс запнулась обо что-то, не зная, что это было, но, когда она остановилась, то услышала, как это нечто зашаркало прочь. Глубоко вдохнув, она снова пустилась в путь, чувствуя, что задыхается. Жесткий угол чемодана бил ее по ноге. Катцу был тяжелый.

Стена туннеля внезапно оборвалась.

Грэйс сделала шаг назад и снова нащупала стену, но она под острым углом поворачивала в том направлении, откуда Грэйс только что пришла. Она долго стояла на месте, прежде чем решилась со всей возможной скоростью пересечь пути. Противоположная стена уходила вперед. Она подошла к развилке, к которой ее привела верхняя левая линия. Внезапно она поняла, что заблудилась. Она была не в состоянии мысленно представить ясную схему линий метро и не могла вспомнить, присоединяется ли еще одна линия к той, где она сейчас находится, между «Викторией» и «Вестминстером». В состоянии медленно охватывающей ее новой, настоящей, а не придуманной паники, она осознала, что пути, по которым она идет, давно разделились надвое на противоположной стороне, чего она даже не заметила, и что, вместо того чтобы двигаться по направлению к «Вестминстеру», она идет либо по новому, еще не достроенному и заканчивающемуся тупиком туннелю, либо по одной из старых заброшенных линий, где не будет ни поездов, ни рабочих, которые могли бы вывести ее отсюда.

– Миссис Стиплтон?

Зажимая рот рукой, Грэйс вжалась в стену.

– Вы здесь? – спросил Мори. Между ними было не более фута. Она слышала шорох его одежды, но в непроницаемой темноте не могла различить даже его силуэта. Грэйс молчала. Если она не заговорит, он позднее не сможет вспомнить, что это была она.

Грэйс ждала, пока не почувствовала, что он подошел к ней почти вплотную, и затем толкнула его изо всех сил в грудь, решив, что в темноте может не попасть по лицу. Они были одного роста, но Грэйс весила больше. Мори упал плашмя. Она слышала, как он упал на рельс, и подождала, но он не поднимался. Встав на колени, она нащупала его плечо, затем висок. У него были мягкие волосы, а выступающие кости черепа казались хрупкими. От этого прикосновения у нее по руке пробежала дрожь, и она тоскливо поежилась.

Потом она снова ударила его, с еще большей силой и более нервно. У нее не было представления о том, насколько крепок человеческий череп. Нанеся Мори удар трясущейся рукой, Грэйс поднесла ладонь к его рту, чтобы убедиться, что он все еще дышит. Он был жив. Она оттащила его от рельсов, поближе к стене на случай, если это все-таки не тупиковая линия.