Нотье почесал голову. Подмастерья его выглядели разочарованными.

– Нету такой пещеры в окрестностях, господин Вийон, – сказал мастер, помолчав. – В чем-то вы ошиблись. Обыскали мы все гроты, разрушенные замки и ущелья отсюда до Бержерака в одну и до Кармо в другую сторону – и не нашли ни одного грота с озером.

– Тогда я уже ничего не понимаю, – пробормотал Вийон. – Я думал, что мы плывем в лодке, потому что слышал плеск весел, а яйца мои сжимались от холода.

– Он говорит правду, – сказал один из подмастерьев. – Плыли, но по реке Лот. Вдоль ее берегов так много таких больших пещер, что туда можно въехать на повозке, а потом выехать с другой стороны и сесть в лодку. Лот не так уж и быстр – ночью и с мешком на голове можно ошибиться, решив, что плывешь по озеру.

– А ты соображаешь, Жако. Вопрос только – куда они плыли? К какой-то прибрежной мельнице? В другую пещеру?

– Этого я не знаю.

– Есть еще странность, о которой я хотел бы вас спросить, – сказал Вийон. – А что на самом деле с мечом Ру?

– Как я вам и говорил, нет такого оружия.

– Но я его нашел.

– Где?

– В городском соборе, на диптихе «Страшный суд», в руках архангела Михаила.

Нотье вздохнул и улыбнулся.

– Каждый из нас – ангел, Вийон. Разве вы об этом не слышали? В наших уродливых телах заперты ангелы, посланные на Землю для покаяния; ангелы, которые возвращаются после смерти к Отцу. У тебя есть ангел, у меня тоже, у каждого зверя и у каждой птицы на этом проклятом свете, которым правит дьявол. Поэтому мы должны удерживаться от плотского общения, поскольку всякое новое рождение означает продолжение страдания и жестокого земного путешествия наших истинных душ. Только через консоламентум ты можешь освободиться из-под власти Сатаны, и страдающий в тебе ангел соединяется тогда со своим духом, оставшимся в небе. Ру считает себя ангелом погибели, который жаждет отмерять нам справедливость.

– Не пытайтесь меня обратить, кум, – буркнул Вийон. – Подумайте лучше, что нам теперь делать. Мы не знаем, как добраться до Ру и схватить его, поскольку не знаем дороги к нему. Не можем рассказать о нем бейлифу или совету города, поскольку это навлекло бы на вашу голову инквизицию, а на мастера Петра, который, как бы там ни было, спас мне жизнь, – вечное проклятие. Что посоветуете, Добрые люди? Как поступить с жестоким убийцей ваших братьев?

– Поступим с ним по-дьявольски, – сказал Нотье. – Поступим с ним точно так же, как попы и епископы, жаждавшие освободиться из-под власти дьявола, сидящего с тиарой на голове в апостольской столице в Риме.