– Тахи обещала, что каждый из вас станет ненавидеть себя! Ванесса возненавидела перед смертью, правда, не себя, а дар, покинувший ее. Ты, понятное дело, ненавидишь вечную жизнь. А что мог ненавидеть твой отец?

Граф пожал плечами.

– Он был работорговцем, делал ужасные вещи. Сомневаюсь, что на свете вообще существовали вещи, способные заставить его о чем-то сожалеть.

Я посмотрела на Малкольма. Если все было так, как он говорил, то как вышло, что яблоко так далеко упало от яблони?

– При таком отце ты должен был вырасти не меньшим чудовищем. Но что-то не похоже, что его воспитание сильно повлияло на тебя.

– А он и не воспитывал. Так уж случилось, что годы, пришедшиеся на мое детство, он был на войне. Я впервые увидел его в пятнадцать, тогда он заявил, что мать вырастила меня слишком мягкотелым и добрым, тем самым испортив ему единственного сына. До сих пор помню его слова, что когда у меня родятся сыновья, он заберет внуков и сделает из них настоящих воинов – гордость семьи!

Он осекся и повернулся ко мне, пристально заглянул в глаза, я же вопросительно уставилась на него.

– Самым страшным для него было бы осознание, что по его вине род будет прерван. Что, собственно, и случилось. Но ведь он не мог об этом знать тогда?! Или все же мог?

Я пожала плечами. Теперь бы меня ничего не удивило. Осознавая всю расчетливость и коварство засевшего во мне чудовища, я понимала, оно вполне могло показать мерзкому старикашке перед смертью его самый главный страх – медленное вымирание рода. И вечную жизнь сына, которого он посчитал недостойным!

Что ж, действительно коварное наказание!

– Эдриан.

– Что?

– Я больше не хочу убивать, никогда… По моей вине едва не повесили невинную девушку. Никогда бы не простила себе ее смерть.

– Ну, не повесили же, – улыбнулся граф.

– Скажи честно, – я уже заранее знала ответ, но мне хотелось увидеть реакцию Малкольма, чтобы окончательно успокоиться на этот счет. – Это ведь ты помог ей сбежать?

Он ничего не сказал, но его молчания мне было вполне достаточно, чтобы засчитать за ответ. Уж слишком красноречивым оно было.

– Но как ты догадался? Я ведь ни о чем не просила?

– У тебя были удивительно говорящие глаза, даже странно, что детектив Лорн оставил это незамеченным, – Эдриан отошел от окна и направился к выходу. – Спокойной ночи, и постарайся хотя бы одну ночь в этом доме провести без волнений.

* * *

Утро было настолько волшебным, что мне не хотелось вставать. За окном ярко светило солнце, поглаживая мою кожу совсем не по-зимнему теплыми лучами. Я потянулась и взъерошила волосы.