Выражение лица дудошника изменилось, брови взлетели, демонстрируя удивление, словно он во сне узрел диковинное существо.

– Таргитай! – вновь негромко позвала принцесса, не отводя глаз от лица и золотистых волос, разметавшихся по подушке.

Невр вздрогнул и открыл глаза. Он спросонья принялся всматриваться до рези в глазах, пытаясь понять, кто перед ним.

Наконец, на лице проступило узнавание. Не отводя удивлённого взгляда, он поднялся и, отодвинувшись, сел на подушку.

– Царевна София, – сказал он сонно, зевая во весь рот, – что ты здесь делаешь? Юные девушки не должны пробираться по ночам в спальню к мужчинам. Всё должно быть наоборот.

Девушка прожгла его негодующим взглядом. Однако негодование ушло, взгляд сделался тёплым и заинтересованным, хотя ещё и остались следы возмущения.

– Вот именно, что наоборот! – согласилась она расстроенно. – С того самого дня, как ты появился во дворце, то ни разу ко мне не зашёл! Я тебя ждала, могучий Таргитай! Хотела поблагодарить за то, что спас меня, выхватил из рук разбойников…

Дудошник снова зевнул, прикрыв рот широкой ладонью.

– Пустяки. Я всегда рад сделать доброе дело. Тем более, когда в беде юная дева.

София придвинулась ближе, смотрит в пол. Скулы её порозовели.

– Скажи, герой, а зачем ты тогда бросился на мои носилки и сломал их? Ведь, если бы ты этого не сделал, мне не пришлось бы убегать, и меня не настигли разбойники.

Она устремила на Таргитая взгляд, полный надежды.

– Скажи мне честно, зачем? Неужели не мог пройти мимо, убоявшись стражи и наказания?

В голосе и взгляде девушки столько нежности, столько жара, что Таргитай беспокойно заёрзал.

– Какие чувства вели тебя в тот момент? – спросила она. – Это была… любовь?

Таргитаю в лицо бросилась краска. С губ едва не сорвалось, что она ещё ребёнок, а он принял её за взрослую девушку, но вовремя прикусил язык, чего раньше с ним не случалось. Перед лицом вдруг мелькнул образ белокурой Даны с сыновьями на руках.

– Прости, царевна, – молвил он, отведя глаза, с ужасом понимает, что врёт впервые в жизни, и это даётся с огромным трудом, – была жара, я выпил вина на постоялом дворе. Вот меня и… развез… гм… в общем, я не ведал, что творил. Хотелось разрушить весь город. Когда я пьяный, я буйный… Сама знаешь, как бывает у мужчин – кулаки чешутся набить морду, поломать мебель, побить посуду, женщин потискать… в общем, прости, что разбил твои носилки. Они были красивые, тебе в них было очень хорошо… к лицу… гм…

– Но ты же сказал, что хотел потискать женщину! – воскликнула София. – Твоё желание можно исполнить!