– Ты думаешь, я создана из света?

– Ну, именно это я видел.

На его лице снова мелькает страх, когда он отводит глаза и слегка отодвигается подальше от меня.

– Не думаю, что я создана из света. То, что ты видел, называется «венец». Трудно придумать ему объяснение. Это своеобразный способ общения. Он помогает почувствовать связь с окружающим миром.

– Общения. Ты пыталась так общаться со мной?

– Не нарочно, – покраснев, признаюсь я. – Мне не хотелось, чтобы это произошло. На самом деле со мной никогда раньше такого не происходило. Мама рассказывала, что подобное могут спровоцировать сильные эмоции, – выпаливаю я. – Мне жаль. Я не хотела тебя пугать. Венец всегда так действует на людей.

– И ты не человек, – говорит он.

– По большей части, человек.

Такер прижимается к дверце грузовика и разочарованно вздыхает.

– Это шутка, Клара? Какой-то фокус?

– Я нефилим, – признаюсь я. – Но мы не очень любим этот термин, потому что на иврите он означает «падшие», а нам не нравится думать о себе, как о падших. Но нас так называют в Библии. Мы же предпочитаем называть себя носители ангельской крови.

– Ангельская кровь, – повторяет он.

– Мама – наполовину ангел. Ее отец был ангелом, а мать человеком. Поэтому я ангел лишь на четверть, ведь мой отец среднестатистический мужчина.

Слова вылетают прежде, чем я успеваю передумать. И Такер смотрит на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

– Так ты отчасти ангел.

Его голос звучит так же, как звучал мой, когда мама впервые сообщила мне эту новость. Словно в уме он перебирает список психиатрических больниц в округе.

– Да. Давай выйдем из машины.

Его глаза слегка расширяются.

– Зачем?