– Ну-ну, все в порядке, – попытался успокоить его я. – Я пришел посидеть с вами сегодня ночью, и мы вместе попытаемся побороться с этим неприятным сном.

Внезапно Джейкоб отпустил мою ладонь и рухнул обратно на кровать, закрыв лицо руками.

– Побороться? С неприятным сном? Ах, нет, сэр, нет! Ни один смертный не может победить этот сон, так как его посылает Бог – и он выжжен вот здесь! – с этими словами бедняга ударил себя по лбу, а потом продолжал: – Это тот же самый сон, всегда один и тот же, и его сила нарастает, чтобы мучить меня всякий раз, когда он приходит ко мне.

– Что же вам снится? – спросил я, думая, что разговор об этом может принести ему облегчение, но Джейкоб отпрянул и ответил после долгой паузы:

– Нет, этот сон лучше не рассказывать. Возможно, он больше мне не приснится.

Он явно пытался скрыть от меня нечто такое, что таилось за его сном, поэтому я сказал:

– Хорошо. Надеюсь, вы видели его в последний раз. Но если он вернется, вы мне расскажете, не так ли? Я спрашиваю не из любопытства, но потому что считаю, что вы, быть может, почувствуете облегчение, если заговорите.

– Если он приснится мне снова, я вам все расскажу, – ответил Джейкоб с такой торжественностью, которая показалась мне почти чрезмерной.

Что ж, раз так, я попытался отвлечь его мысли от этой темы и перевести в более житейское русло, поэтому достал ужин и убедил Сетла разделить его со мной, в том числе и содержимое бутылки. Через некоторое время, когда он пришел в себя, я раскурил сигару, угостив его другой; мы курили почти час и беседовали о том о сем. Мало-помалу комфорт тела дошел до мозга Джейкоба, и я видел, как сон опускает свои добрые ладони на его веки. Он тоже это почувствовал и сказал мне, что теперь он в полном порядке, и я могу без опаски покинуть его. На это я ответил, что, в порядке он или нет, я смогу увидеть при свете дня, зажег вторую свечу и начал читать, а он уснул.

Постепенно книга увлекла меня настолько, что вскоре я вздрогнул, почувствовав, как она выпала из моих рук. Я взглянул на Джейкоба и убедился, что он еще спит; к моей радости, на лице его было редкое для этого человека выражение счастья, а его губы шевелились, как бы произнося слова. Затем я вернулся к своим делам, и, когда очнулся снова, кровь застыла у меня в жилах: голос с кровати рядом со мной молил:

– Только не этими красными руками! Никогда, никогда!

Взглянув на Джейкоба, я обнаружил, что он по-прежнему спит, однако бедняга мгновенно проснулся и не удивился, увидев меня. И снова в нем чувствовались апатия и безразличие к окружающему миру. Тогда я сказал: