Однако сколько дней пройдет прежде, чем королю или Торну доложат о том, что узница отказывается от еды? Тэсс не боялась, что ей придется все это время испытывать муки голода во имя великой цели. Она никогда раньше не голодала всерьез и не особо представляла, каково это. Куда больше она опасалась, что все это может затянуться. А сейчас дорог каждый день. Ведь даже если Малтэйр, видя, что пленница готова уморить себя, решится вернуть ей свободу, нужно еще добраться до Элара. Битва при Латне состоялась в первый месяц лета, значит, нужно быть в Вельтане не позже месяца Астели — последнего месяца весны. Как бы ускорить события? Вот если бы можно было устроить попытку самоубийства, при этом достаточно достоверную, чтоб вызвать у Валтора жалость и тревогу, и заставить его пересмотреть свое решение держать ее в плену…

А почему бы и нет? Девушка неожиданно вспомнила об умении исцелять раны, единственном полезном даре Маритэ. Что ж, раз иной помощи от богини ждать не приходится, то почему бы не воспользоваться хоть этим. Правда, ранить себя достаточно серьезно было страшно: а вдруг ее сил все-таки не хватит на исцеление, или дар уже не действует, или просто она потеряет сознание… Впрочем, придется идти на риск. Даже если она умрет, то сильно ситуацию не испортит. Зачем жить в мире, где сначала погибнут самые любимые люди, а затем и сам мир перестанет существовать?

Пока решимость не угасла под действием страхов, нашептывающих ужасные вещи, Лотэсса решила воплотить задуманное. Она поднялась с кресла и, пошатываясь, пошла к столу под внимательным и слегка удивленным взглядом фрейлины. Как она и ожидала, на столе среди блюд и посуды лежал небольшой, но довольно острый нож для фруктов. Тэсса взяла его в руки, одновременно прихватив яблоко, чтоб не вызвать преждевременного беспокойства Шеланы, которая может ей помешать в осуществлении задуманного. Надрезая яблоко, девушка мучительно размышляла, куда же лучше ударить. Желательно сделать это так, чтобы крови было много и рана выглядела серьезной. Но при этом хорошо бы не задеть никаких жизненно важных органов, о расположении которых Тэсс имела весьма приблизительное представление. В конце концов она решила вонзить нож туда, где, по ее расчетам, находилось сердце, только не очень глубоко. Умереть сразу в ее планы не входило.

Не успела она принять решение, как почувствовала, что ее мутит, голова кружится, руки дрожат и холодеют. Она не сможет, ни за что не сможет… Фрейлина поднялась и направилась к ней. Тут Лотэсса поняла, что уже несколько минут стоит, бессмысленно крутя в руках фрукт с воткнутым в него ножом. Больше у нее не было ни секунды на колебания. Ужас отступил, точнее, уступил место другому: что ей помешают. Откуда-то взялись силы. Тэсса решительно выдернула нож из яблока и вонзила себе в грудь. Время понеслось с безумной скоростью, но при этом словно остановилось. Треск ткани, вспарываемой лезвием, показался оглушительно громким. Плоть, вопреки ожиданиям, оказалась мягкой и податливой, но это вызывало ужас, граничащий с омерзением. Какое-то время Тэсс не чувствовала боли и, пользуясь этим, вогнала нож еще глубже. И тут боль обрушилась во всей полноте, затопив собой самые дальние уголки сознания и вытеснив из тела все остальные ощущения. Раскаленная пылающая темнота обступила со всех сторон, заслонив мир вокруг. Темнота душила, обжигала, парализовала волю и сознание. Девушка скорее поняла, чем почувствовала, что ей не хватает воздуха, но вдохнуть не получалось. Мысли кружились невыносимо яркими искрами и жалили отрывистыми фразами. Все зря… Глупая смерть… Скорей бы уже…