Лотэсса ничего не ответила, но внутри у нее больше не было прежнего колючего недоверия. Жаль, правда, что за спасение мужа она благодарна больше, чем за собственное, однако, Дэймор не жалел о своем нечаянном благородстве. Его нелогичный по сути поступок сблизил их сильнее, чем все прошлое. Мало-помалу зароненные в душу ростки дадут всходы, и тогда она увидит, сколь сильно превосходит Странник смертного, по которому она сейчас сходит с ума. А даже если Лотэсса и не поймет этого до конца смертной жизни своего короля, то после между нею и Дэймором не будет стены вечной ненависти. Так или иначе он завоюет любовь, которую им суждено пронести через вечность.

Только что же ему делать с собственным сердцем? Даже сейчас, когда он был почти счастлив, обнимая свою Лотэссу, воспоминания не давали покоя. Против воли на месте темных локонов, струившихся между его пальцами, ему виделись серебристые, отливающие лунным светом. Вместо фиалковых глаз, смотрящих сейчас столь доверчиво, что кружилась голова, вспоминались глаза голубые и взгляд, бесконечно похожий на этот. Еще не любовь, но какое-то внутреннее согласие, отказ от бессмысленной борьбы.

— Тебе нужна не я, а Маритэ, — Лотэсса улыбнулась чуть заметно и немного грустно.

Проклятье! Она что мысли читает?! Помнится, она обвиняла в этом его вначале их знакомства. Конечно, все дело в их связи. Им не нужно читать мысли друг друга, чтобы допустить другого куда глубже, чем хотелось бы.

— Все это глупости, — зло бросил он, не пытаясь, однако, отрицать очевидное. — Воспоминания, пустые картинки из прошлой жизни. Раны затягиваются, боль уходит, но шрамы остаются. Вряд ли мне удастся когда-нибудь совсем изгнать Маритэ из головы, но это не значит, что я нуждаюсь в ней. Я нуждаюсь лишь в забвении, но боюсь, мне его не получить.

Лотэсса ничего не ответила, лишь покачала головой. Не верит. Ну и пусть. Пройдет время и ей уже не захочется напоминать ему о Маритэ. Дэймор не стал дальше спорить, лишь крепче прижал к себе девушку, словно отгоняя навязчивый призрак из прошлого.

Внезапно идиллия была прервана шумом из-за двери. Дэймор не желал отрываться от Лотэссы и надеялся, что незваные гости пройдут мимо, не нарушая их уединения. Если же кто-то раскроет сейчас эту дверь, то подпишет себе смертный приговор.

Правда, едва только злосчастная дверь распахнулась, стало ясно, что приговор уже подписан. Странник узнал во ввалившемся в комнату мужчине имторийского короля, однако, узнал не без труда. Сейчас пожилой, грузный, и без того лишенный привлекательности, мужчина выглядел поистине устрашающе. Мертвенная, с синеватым отливом бледность, темно-фиолетовые тени под глазами, горящими безумием. Лицо перекосилось и распухло, а из приоткрытого в неестественном оскале рта стекали ниточки слюны, подкрашенной кровью. Лотэсса вскрикнула и невольно сильнее прижалась к Дэймору, спрятав голову у него на груди. Тот усмехнулся про себя. Как же надо напугать девушку, чтобы она льнула к самому Изгою в поисках защиты.