— Правда? А сколько?

Джон нахмурился.

— Пленных эльфов поили обычно раз в неделю. У людей даже была шутка об этом. Пятница — день воды и корки хлеба.

Софи снова смущенно убрала улыбку с лица.

— А твой клинок? — решила она перевести тему. — Его тоже ковали какие-то особые кузнецы?

— Нет. Те, что ковали оружие до войн, кого нет в живых, кто оставил ремесло. А те, что есть… Они не стали бы ковать меч мне.

— Почему? Ты же Шахране, — удивилась Софи.

Джон перестал улыбаться.

— В первую очередь я тот, кто я есть. Позднорожденный. Такой меч, как у Эльтана, нельзя купить, нельзя получить силой. Его можно лишь заслужить. Я еще не заслужил и вряд ли когда-нибудь заслужу. Мой выковали здесь, когда я вошел в возраст. Но мне все равно, что он не так хорош. Он верно служит, большего я не в праве от него требовать.

— А оберегающие письмена и легенды? — пошутила Софи.

Джон грустно усмехнулся.

— Нет. О моих подвигах песен не сложат, и оберегающих слов от Владычицы я не буду удостоен.

— Почему? — искренне удивилась Софи. То, что Джон в своей семье считался «паршивой овцой» стало не на шутку ее раздражать. — Почему Эльтану это все положено, а тебе нет?

Джон несколько секунд молчал.

— Я родился в мирное время. И «Согласие о Землях» не может быть нарушено. Кайране дал слово, и будет держать его всю вечность. Мой клинок не должен покинуть ножен, так к чему на нем обереги?

Софи хмыкнула. Звучало логично, но что-то не давало ей покоя. Ей показалось, что Джон что-то не договаривает.

— Мы пришли, — указал он на особенно высокий ясень. — Нужно подняться на самый верх.

Софи кивнула. Джон галантно придержал ей веревку. Она встала на узел.

— Не пытайся спрыгнуть сама. Я поднимусь следом и помогу, хорошо?

— Угу. — Софи покрепче ухватилась за веревку.