Светлый фон

— Чего я не знаю на этот раз? — Софи раздраженно отвернулась и снова поглядела вдаль.

— Как любят эльфы.

Софи сглотнула.

— И как же они любят?

Джон распахнул куртку, прижал Софи к себе спиной и накрыл ее плечи, пряча от ветра.

— Сильнее с каждым днем. — Джон тяжело вздохнул. — Счастье и страх в сердце эльфа всегда идут рука об руку. Потеряв, мы скорбим годами и столетиями, и забыть не способны. Мы бессмертны, и чувства в нас с годами лишь крепнут, тогда как в людях остывают. Наша память гораздо лучше человеческой. Чем больше времени мы проводим вместе с близкими, тем сильнее любим. Быть может, затем, чтобы мы могли любить всю вечность.

Джон помолчал.

— И если эльф теряет дитя или супругу, с которыми прожил двести-триста лет… — Джон сглотнул. — Некоторые впадают в синар и никогда не просыпаются. Другие… — Джон умолк. — Страдания в душе так велики, что это сказывается на теле и разуме. Лишь самые стойкие могут смириться и снова жить. Но боль… она никогда не уходит. Она живет в сердце эльфа столько лет, сколько ему отмерила судьба.

Софи пораженно молчала.

— Джон, — тихо спросила она. — Откуда ты это знаешь? Ты ведь… ты же молод, и ты ведь никого не терял? — Софи поняла, что спрашивает это почти с испугом. Ей не хотелось, чтобы Джон испытывал такие муки.

— Нет. Говорят, мне повезло, что я не успел узнать тех, кого потерял. Я же считаю, что у меня забирали задолго до моего рождения, и это не менее горько, — сказал Джон озлобленно. Софи вспомнила, что Нилан сказал про сестру Джона. — Но другие, многие, теряли близких в войнах, и их боль куда страшнее моей.

— Ты… ты про Синая? Ты мне говорил, что его сын…

— Сыновья. Они погибли в первой битве Первой войны. Они были во Владрире, сопровождали первую супругу Эльтана и его сына.

Софи пораженно обернулась.

— У Эльтана была другая жена? И сын?

— Это было очень давно. — Сказал Джон словно нехотя.

— Расскажи, — бесхитростно попросила Софи.

— Зачем тебе знать? Эта повесть полна печали.

— Но мне хочется знать. Иначе… как я смогу понять?

Джон вздохнул, нахмурился, но все же заговорил: