Бесплотный эльф испуганно кивнул, не отрывая взгляда от Горна.

– В таком состоянии душа не может лгать. Я вижу все, что она пережила. Все, что думала и делала, о чем мечтала и чего желала. Я знаю все ее страхи и надежды. И могу легко забрать все эти эмоции, вернув в тело пустую оболочку.

По рядам присутствующих пронесся общий испуганный вздох.

– Да, моя тьма жаждет получить свою пищу, – граф усмехнулся, и в помещении стремительно потемнело. Щупальца тьмы расползались по комнате, обволакивая присутствующих в ней людей, просачиваясь в тела, лютым холодом расходясь по венам.

Я почувствовала, как на сердце навалилась безнадежная тоска, как стонет от безысходной боли душа, как одиноко и пусто стало внутри. И с каждой минутой тьма становилась все сильнее, все упорнее, все агрессивнее. Казалось, еще немного, и она полностью поглотит нас всех, уничтожит, превратит в ничто. Я прерывисто вздохнула и посмотрела вокруг.

Судя по всему, члены комиссии испытывали схожие ощущения. Их лица исказились и посерели. В глазах застыл страх. Губы растянулись в неестественных оскалах.

– Это лишь сотая доля того, с чем приходится жить деворатору, – невозмутимо пояснил Горн. Голос его отдавался внутри каждого из присутствующих вибрирующим эхом. – Мы вынуждены сдерживать свою тьму, чтобы она не вырвалась на свободу и не поглотила все вокруг. И это весьма непростое занятие, господа.

Он еле заметно улыбнулся, и в помещении снова стало светло, а все неприятные ощущения тут же исчезли.

– Если бы я не мог владеть собой, уважаемые коллеги, то тогда то, что вы сейчас почувствовали, показалось бы вам цветочками.

Граф щелкнул пальцами, секретарь глубоко вздохнул и удивленно огляделся по сторонам.

– Я что-то пропустил, милорд? – спросил он у Горна.

– Нет, Эл. Господа уже уходят. Думаю, скоро ты сможешь заняться делами.

Члены комиссии, не говоря ни слова, потянулись к выходу. На их лицах застыло растерянное выражение. Последним выходил Борн.

– Да, Ян, – окликнул его граф. – В следующий раз, когда соберешься устраивать освидетельствование, постарайся привести с собой людей помоложе. Моей тьме не нравятся прокисшие эмоции, – невозмутимо заметил он.

Борн молча хлопнул дверью, а Горн насмешливо усмехнулся.

– Дерек, это было неосмотрительно, – недовольно посмотрел на друга Каллеман. – Нельзя дразнить этих старых канцелярских жаб. Они могут отомстить.

– Они слишком трусливы, Эр, – хмыкнул граф. – Я чувствовал их страх. Сегодняшнее представление заставило этих смельчаков пожалеть, что они послушались Борна и пришли. Больше мы их здесь не увидим.