– Ты в курсе, что сейчас пугаешь меня? У вас настолько серьезные наказания за нарушенияе дисциплины?

– Он не был моим человеком.

Лире понадобилось несколько секунд, чтобы осознать сказанное. Кто-то следил за ней? Как ему удалось пробраться в дом и главное, зачем было делать это?

– Тьма уменьшилась.

Вот это ее удивило даже не самой новостью, а тем, что они заговорили об этом. Они ведь так берегли ее, а выходит, что вновь тихушничали.

– И что? Как это связано?

Траубе сел рядом, забрав стакан обратно.

– Мы связываем это с твоим появлением.

Лира рассмеялась. Она шьет тряпки! Как ее «совершенно вульгарные вещи» (как изволил выразиться Globe[1]) могли изменить мир? Монстры носят ажурные пояса с подвязками? Неплохо. Они приходят в восторг и возвращаются обратно? Чудесно. Но маловероятно.

– Дело не в твоем магазинчике одежды, а в изменениях в целом. Новая техника, изменения в стране, новые перевертыши – это как-то влияет на мир. Мы получили что-то новое и это отсрочило гибель этого мира.

Лира уловила логику. Новые перевертыши – это отдельная тема для разговоров. Она предложила просто созвать их. Это было до гениального просто – позвать их! Карл! Глашатаи проехались по стране и объявили, что корона ищет людей с новаторскими идеями. Находились среди прибывших (в основополагающем количестве) дураки и сумасшедшие, но были среди них и свои, но с разных времен. Пока все ограничивалось девяностыми годами двадцатого века. Русский народ всегда отличался своей предприимчивостью, что говорить про людей перестройки? Они приспособились, обжились и наконец пожелали большего. Лира радовалась им больше, чем король и его верный слуга «дьявол». Ей теперь не нужно было говорить-говорить-говорить, словно заведенная. Она составила список слов, что могут использовать эти люди, а Траубе снабдил их своих подчиненных, чтобы они могли отличить одних от других. Шесть перевертышей – это лучше, чем она одна. Вдобавок ко всему они владели реальными техническими знаниями, могли чинить, создавать, прокладывать. Валерий Палыч – странного вида мельник был доктором экономических наук.

– Причем тут я?

– Ты подаешь хорошие идеи, – проговорил Генрих так просто словно это было очевидно, как божий день. – Я тоже хочу себе такую, чтобы у меня было круче, чем у соседа!

Лира улыбнулась, толкнув его своим плечом.

– Неплохо. Ты, верно, употребил это слово.

– Мы ведь не бравируем своими достижениями, хоть Палыч и укоряет нас за это.

– Коммунизм еще не отпустил его.

Траубе серьезно кивнул и крупно вздрогнул. Коммунизм им совсем не нравился. Король даже попросил приглядывать за Палычем, контролировать то, с кем он общается и о чем говорит. Так, от греха подальше.