– Тогда почему месье Деламар обратился в ДСК с просьбой арестовать вас?

– А вы в этом уверены?

Дознаватель заморгал. Впервые за все время он как будто усомнился в своей правоте.

– Я видел распоряжение об аресте. До сих пор в таких делах ошибок не случалось.

– А что сейчас происходит в Женеве? – перешел в наступление Бонневиль.

– В каком смысле?

– В прямом! Почему там сейчас не протолкнуться от церковников? Город битком набит священниками, епископами и монахами! Там идет конгресс, вот почему! А поскольку это важнейшее событие в истории Магистериума за последние несколько столетий, приняты беспрецедентные меры по безопасности.

– И что?

– И то, что сообщения теперь шифруют. Способы передачи указаний изменились. Используются кодовые слова. А иногда информацию преднамеренно искажают – на тот случай, если она попадет не в те руки. Взять, к примеру, этого Полстеда. Вам дали его описание?

Дознаватель посмотрел на коллегу, записывавшего допрос.

– Да, – кивнул тот. – Крупный мужчина. Рыжеволосый.

– Ну вот, тот самый случай, – хмыкнул Бонневиль. – Как я и предполагал, информация об этом человеке не предназначена для общего пользования. Мне известно его настоящее имя, и я знаю, что он выглядит иначе. Рыжие волосы и высокий рост – эти детали говорят мне о нем кое-что еще.

– Что именно?

– Да поймите же, я не могу вам этого сказать, пока не узнаю ваш уровень допуска! Да и потом, возможно, не смогу, если он окажется недостаточным.

– Третий уровень, – сказал агент, который вел записи.

– У обоих?

Дознаватель кивнул.

– Увы, этого недостаточно. – Бонневиль пожал плечами. – Но давайте мы вот как поступим: разрешите мне поговорить с деймоном! Можете при этом присутствовать и слушать все, что он мне скажет.

Тут раздался стук, и дверь открылась. Полицейский, обыскивавший гостиничный номер Бонневиля, вернулся с его рюкзаком.

– Он там? – спросил дознаватель.