На красивом лице расползлась довольная, недобрая улыбка, и я поежился.
Я и сам не был примером благочестия, но на Фабиане она смотрелась чужеродно.
Попытки придумать способ остановить его были жалкими: мысли нехотя переходили с места на место не то от страха, не то от бессилия, а никакие предметы в этой комнате, разумеется, не могли побороть божественную магию. Я взглянул на свои руки – худые, серые, в царапинах и синяках. Еще совсем недавно они могли столь многое, что я бы наверняка со всем разобрался, вернее, не допустил бы, чтобы что-то подобное вообще произошло. Когда-то я творил с их помощью столь многое! А теперь эта едкая пыль, в свете искр блестящая, как капли крови, мешала…
Пыльца!
Я сделал шаг назад, чтобы не столкнуться с силовым полем раньше времени, но вытянул руку и стряхнул с нее несколько частичек. Соприкоснувшись с ними, завитки тьмы рассеялись, и, пусть вскоре вновь обрели форму, это дало мне надежду.
– Что ты задумал? – выкрикнула Вив с опаской.
– Другого варианта у нас нет.
И я вошел в ураган из божественных сил.
Обожгло, словно в костер свалился. Думал, кожа вот-вот оплавится и слезет с костей вместе с мясом, но они героически держались, намертво вцепившись друг в друга. Пытался бежать – хотя шок от боли и почти заглушил чувства, это все еще было нестерпимо, – но магия отталкивала меня, и шаги получались частые, маленькие.
– Ты?.. – вдруг произнес Фабиан ошеломленно, словно не ради встречи со мной пересекал моря.
– Про… пус… ти… – Рот тоже открывался с трудом. – Я по… мо… гу…
– Как?
– Ру… ка…
Он мгновенно обхватил мою руку своей, и я, воспользовавшись его импульсом, приблизился. Затряс головой что было сил – знал, бо`льшая часть пыльцы засела в волосах, но слетала она неохотно, и тогда я прижался к королю всем телом. Не помогало. Ничего не помогало.
Сначала я ощутил это в пальцах рук – горячее прикосновение чего-то чужого, от чего спирает дыхание и немеют конечности. Потом оно поползло по затылку, спине, разрослось в животе и груди. Агония. Я все еще держал короля за руку, и его сила расходилась по моим венам, словно на мне никогда и не было кучи пыльцы, без проблем блокирующей магию Верховного. Возникло чувство, что я вот-вот взорвусь, разлечусь на осколки, а со мной падет этот дом, расколются материки, вскипят моря. Он жил с этим столько лет, столько лет подавлял, а я продержался лишь пару секунд и был готов поклясться, что не выдержу следующей.
В этом мире дом семьи Дюваль вновь сыграл свою роль.
Но, кажется, теперь именно я положил начало концу.