Его держала под локоть какая-то девушка, которая выглядела отдаленно похожей на кого-то. Джоанне потребовалось абсурдно долгое мгновение, чтобы узнать в ней себя. Свою изначальную версию.

Ее волосы были острижены короче, чем когда-либо, и не доставали до плеч. Но основные отличия заключались даже не во внешности. Они оба казались совсем другими: более раскрепощенными, довольными собой, не обремененными внутренними конфликтами.

Та Джоанна сказала спутнику что-то, отчего тот рассмеялся и склонился к ней для поцелуя – нежного и личного, – а когда отстранился, оба улыбнулись друг другу свободно, доверчиво и с такой любовью, что у нынешней Джоанны сжалось от тоски сердце. Пара обменялась взглядами с таким видом, словно ничто не могло их разлучить. Словно никто не мог причинить им зла. А после они повернулись к кому-то, похоже, окликнувшему их. И, судя по свободным позам и радостно вспыхнувшим глазам, к кому-то близкому. Джоанна тоже невольно оглянулась, но окно показывало лишь небольшой фрагмент прошлого, и она увидела только Аарона. В одежде двадцатых годов он казался безупречным и идеально аккуратным среди царящего вокруг хаоса.

Король щелкнул пальцами. Джоанна поспешно повернулась и, поняв, что проем уже закрылся, невольно простонала. Все исчезло: и Грейвы, и старый Лондонский мост, и их с Ником изначальные версии. Осталась только реальность тысяча девятьсот двадцать третьего года с лодками на реке и кранами на берегу.

Перед глазами до сих пор мелькали картины прошлого: счастливая, беззаботная пара…

Джоанна инстинктивно посмотрела на нынешнего Ника. Он тоже до сих пор не сводил глаз с места, где недавно ходили люди, и… казался уязвимым, открытым настолько, что у нее перехватило дыхание. Однако момент слабости продлился лишь мгновение. Когда их взгляды встретились, он снова нацепил непроницаемую маску.

Заговорить с ним помешал Король, который провозгласил, обращаясь к Элеоноре:

– Последний дар для тебя. – И подозвал ее: – Давай же, подойди сюда.

Та не отрывала глаза от водной глади, где недавно возник старый мост, но после повеления вынужденно отвернулась и поплелась к Королю. Он остановил ее в нескольких шагах от себя, вскинув руку. Они оба оказались ровно посредине свободного круга из союзников Элеоноры и сторонников Джоанны.

Ее сердце пропустило удар в ожидании того, что вот-вот случится. Она сама явилась в эту эпоху, чтобы помешать осуществлению планов блондинки – даже если придется ее убить. Но… после зрелища стертой из хронологической линии семьи Грейвов наблюдать еще и за гибелью Элеоноры казалось уже слишком.