У Янь Хуэй задрожали уголки рта. Она судорожно улыбнулась и принялась закатывать рукава.
– Кстати, о книгах. Подойди-ка сюда: потолкую с тобой о жизни.
– Вам не понравились книги? – едва не расплакалась Хуань Сяоянь. – Они плохо написаны?
– Я сохраню тебе жизнь, чтобы не лишать ребенка матери.
Чжу Ли не знал, смеяться ему или плакать. К счастью, во двор вошел слуга и сообщил, что кто-то принес для Янь Хуэй подарок.
Девушка удивилась. Она не знала, что скоро получит еще немало чудесных подарков от незнакомых людей из разных уголков мира с пожеланиями семейного счастья или же в благодарность за упорство в поисках Тянь Яо, укрепившее веру в истинную любовь.
Янь Хуэй не могла удержаться от смеха и слез:
– Когда война кончилась, им что, стало нечем заняться?
– Признайте, что это моя заслуга, – отвечала ей Хуань Сяоянь. – Я поведала историю вашей любви всему миру, а через два дня закончу новую книгу: о том, как счастливые влюбленные благополучно воссоединились.
Янь Хуэй не прибила демоницу на месте лишь благодаря уговорам и заступничеству Чжу Ли.
Больше всего Янь Хуэй растрогал подарок, который она получила за полмесяца до свадебного пира, – великолепное красное платье, украшенное изысканной вышивкой. Внутри лежала коротенькая записка:
Девушка узнала почерк Сянь Гэ. Принцесса не могла вернуться в Цинцю, а в мире Цзянху о ней никто ничего не знал, но теперь Янь Хуэй убедилась, что у подруги все хорошо и она наслаждается скромным счастьем. Лучшей новости даже представить себе было нельзя.
Янь Хуэй вышла замуж за Тянь Яо в платье, которое ей подарила Сянь Гэ. Оглядываясь назад, девушка думала, что не ошиблась, когда строила планы на будущее: в пятнадцать лет она и правда нашла себе мужа в далеких краях. Единственное, что не сбылось, – это побег по пути на свадебную церемонию.
Когда молодые супруги вошли в комнату для новобрачных, Тянь Яо приподнял красный покров невесты и увидел нарумяненное девичье лицо, покрытое белой пудрой. Он молча любовался женой и не мог на нее насмотреться. Янь Хуэй тоже с улыбкой смотрела на мужа, как вдруг в ее голове возник неожиданный вопрос.
– Тянь Яо, а что, если бы покойный государь Цинцю не сохранил мою память и я бы тебя позабыла? Или если бы я повела себя как Чи Чжао – сблизилась бы с тобой из корысти? Ты ведь так меня любишь.
Демон-дракон усмехнулся, словно ответ был для него очевиден.