Кетура не пошевелилась и не заговорила. Даже не моргнула.

– Где Мише? – спросил Райн. – Наверху?

Он уже поднимался, взяв меня за локоть и отправив впереди себя. Это выглядело непринужденно, но я понимала, что он делает. Я выросла с Винсентом и хорошо знала, как обеспечивают безопасность.

– Вторая комната направо, – крикнул нам вслед Кайрис, но никто из хозяев с нами не пошел.

Дверь была приоткрыта. Райн постучал и открыл. Мише лежала в постели на мягких белых простынях и одеялах и смотрела в окно, держа на коленях забытую книгу.

Когда она увидела Райна, ее лицо озарилось ликующей улыбкой. Мише поспешно села, готовая сорваться с кровати. Райн подошел на два шага, словно заметив то же, что и я, и приготовился ловить ее, пока она случайно не упала.

– Даже не вздумай… – начал Райн.

Но как только он оказался в пределах досягаемости, Мише подпрыгнула и так сильно обхватила его руками за шею, что он даже крякнул.

Он пробормотал что-то неодобрительное, но не всерьез и не отстранился. Наконец Мише его отпустила, и когда она повернулась ко мне, ее улыбка каким-то образом смогла стать еще шире.

Последние остатки моих сомнений исчезли. Мише выглядела абсолютно счастливой.

Я невольно потерла запястье.

У Мише был такой вид, будто она собиралась подскочить обняться ко мне, но для меня это было малость чересчур. Я удовлетворилась тем, что неловко ей помахала.

– Тебе лучше?

– Теперь – да! – произнесла она.

Хотя было видно, что она еще страдает от боли, каждое ее слово бурлило энтузиазмом. Мы с Райном присели на край кровати, а Мише рассказала нам, чем она тут занимается: о ежедневных играх в карты с Кайрисом и об уроках садоводства с Кетурой; об именах, которые она раздала всем цыплятам; о том, что она медленно, но совершенно определенно завоевывает сердце одного старого норовистого мула с пастбища.

– Не сомневаюсь, – ответил на это Райн, и я постаралась не обидеться, когда он подчеркнуто посмотрел на меня хитрым взглядом. – Ты ловко завоевываешь сердца существ со скверным характером.

Богиня. Подумать только, что всего час назад он сделал мне комплимент.

Мише задала нам миллион вопросов об испытании Полулуния, на которые я давала неловкие ответы, а Райн расцвечивал их оживленными восклицаниями. У Мише с каждой фразой расширялись глаза.

– Боги небесные, – ахнула она, когда мы добрались до конца повествования. – Эта твоя робкая магия тебе пригодилась! Я же говорила! Всё в тебе.

Почудился ли мне в этих словах укол грусти, поспешно скрытый? Мой взгляд задержался на шрамах от ожогов, виднеющихся из-под ее рукава.