Мне и тогда хотелось, чтобы он меня не отпускал. Может, в тот момент я и поняла, что мне теперь всегда будет этого хотеться, пусть я и страшилась признаться себе.

Может, страшилась и сейчас.

Мои зубы сомкнулись на его губе, вызвав у Райана удовлетворенный вздох. Его руки шарили по моему телу – спустились вниз по спине, ягодицам, задержались на бедрах, словно он запоминал мои очертания. У него были такие большие руки, что кончики пальцев подобрались мучительно близко к средоточию желания. Но все же недостаточно близко.

Его губы медленно изогнулись в улыбке, а пальцы не спеша двигались выше… впивались глубже.

– У тебя слишком толстые доспехи.

Что в нем было такого, что я так осмелела? Я поцеловала его, потом скользнула рукой вниз, по груди, животу, вниз. Даже через слои одежды он отвечал на мое касание так же легко, как я отвечала на его. Невероятное, мощное ощущение – чувствовать, как он подрагивает под моими руками. Слушать едва ощутимое содрогание в его дыхании.

– У тебя тоже, – прошептала я, не отрываясь от его губ.

Должно было пугать, что он настолько дико меня хочет.

Но не пугало. Только распаляло мое собственное желание до исступления.

Он прижал меня сильнее, туже стянув мне волосы, и запечатал мой рот поцелуем, таким внезапным и страстным, что все померкло. Он наклонился, выпустил мои волосы и, обхватив ягодицы руками, поднял меня. Я целовала его губы, подбородок, шею, а он отнес меня в свою комнату, и мы вдвоем упали на кровать. Он накрыл меня широким торсом. Я высвободила руки, чтобы заняться его доспехами. Дело предстояло непростое – все эти пуговицы и ремни, через которые пробираться вслепую было особенно трудно.

Через несколько секунд он рассмеялся, оторвавшись от моих губ.

– Не получается?

Он отстранился, чтобы посмотреть на меня, – и, богиня, я уже затосковала по его губам. Но не успела я посетовать, как замерла от его красоты. Уже наступило утро, и хотя шторы были задернуты, легкий намек на солнечный свет проскользнул через ткань и обрисовал его силуэт золотым поцелуем. Я раньше не замечала, сколько рыжины в его волосах – и крыльях, которые так и остались расправленными. Я невольно дотронулась до них, отчего Райн резко втянул воздух. Они оказались мягче, чем я себе представляла.

Он деликатно отвел мою руку.

– Оставим до следующего раза.

– Это… щекотно?

– Можно сказать и так, – усмехнулся он.

Если он рассчитывал этим ответом меня удержать, у него ничего не получилось. К моему разочарованию, оставив облачко дыма, крылья исчезли. И он наклонился, словно для нового поцелуя, но остановился, вбирая меня глазами так же, как только что делала я.