Лучше чего угодно. Лучше всего, что может быть.

У меня не нашлось язвительного возражения. Острого замечания. Только слепое, лихорадочное желание, чтобы он не прекращал больше никогда.

Я раскрылась шире навстречу его губам.

Его язык был дотошным и аккуратным. Нежным. Жестким. Мое тело изгибалось ему навстречу, как натянутый лук. С каждым движением напряжение моего прошлого таяло, уступая сладострастному экстазу.

Я представляла себе, как это может быть, – представляла в ту ночь, когда он из меня пил. Но он оказался прав. Это было лучше. Его рот двигался с той же настойчивостью и с тем же трепетом. Я обеими руками стиснула простыню, напрягаясь в предвкушении новых поцелуев. Его руки так крепко обхватили бледную плоть моих бедер, что должны были остаться следы от ногтей. Ну и хорошо. Вот и пусть.

Дыхание стало быстрым и неровным от всхлипывающих стонов. Я теряла последние крупицы самообладания. Вскоре мои бедра уже качались вместе с ним в такт его языку.

Когда по самым чувствительным нервам он проводил зубами, шок наслаждения оказывался так велик, что у меня вырывалось его имя.

О богиня! О Матерь! Я была над пропастью, готовая сорваться, и все вокруг рушилось, кроме…

Он остановился.

У меня вырвался сокрушенный вздох. Я подняла голову и увидела, как Райн вглядывается в меня. Я тяжело дышала, грудь вздымалась и опускалась.

– Скажи это еще раз, – хрипло выдохнул он.

Вновь опустив ко мне губы, он ввел внутрь два пальца – и дал мне все, все, все одним длинным, сильным движением языка.

Новое сочетание ощущений оказалось сильнее меня. Наслаждение поглотило меня целиком. Спина изогнулась дугой. И я сделала то, чего он хотел. Его имя вырывалось стоном снова, и снова, и снова.

Когда мир опять приобрел очертания, я не могла отдышаться. Первое, что я услышала, был тихий смех Райна рядом с чувствительной плотью бедер.

– Совершенно невероятно.

«Совершенно невероятно», – согласилась я.

Но не настолько невероятно, как ощущать его всего внутри. Превратить его в стон, как только что он превратил меня.

Я села. Все мое тело казалось мягким и безвольным – последнее напряжение стерлось под его языком. Не успел Райн пошевелиться, как я спустила ноги с кровати и толкнула его на пол.

– Уфф, – прокряхтел он, когда я взобралась на него. – Мне тебя опять на кровать тащить.

Но он не жаловался. Его руки уже блуждали по мне, прослеживая изгибы моих бедер, раскинутых над ним, поднимались к талии, замирали у груди. Еще большее влечение к нему сжималось в глубине меня, и сейчас, когда его не сдерживала моя нервозность, оно было еще жарче.