Наслаждение прокатилось вверх по позвоночнику. Мои губы увернулись от его губ, поцеловали его щеку, ухо, шею. Он сжал мне бедра и вложил всю силу в мощный толчок, от которого у меня с губ сорвались проклятия, и я сомкнула зубы на его прекрасной до совершенства шее, и язык метнулся к теплому железному привкусу крови.

Райн застонал, стиснув меня сильнее. Он был на подходе – и я тоже. Его руки метались по моей спине, бедрам, груди – словно он хотел всего и не мог решить, чего же больше.

Заставив себя оторваться от его кожи, я посмотрела ему в глаза.

– Скажи мое имя, – выдохнула я, эхом повторяя его слова. – Скажи его.

Он запечатал мою просьбу властным поцелуем, требовательно обходя рот языком. Я чувствовала, как его тело сокращается в такт с моим, – я знала, что будет. И когда его губы подобрались к моей шее, какая-то далекая часть меня ужаснулась, вспоминая о другом, давно прошедшем мгновении.

Но оно очень давно миновало.

Он вошел в меня сильно и глубоко.

– Орайя… – Он шептал имя как молитву, касаясь губами моей кожи. – Орайя, Орайя, Орайя.

Я закричала.

Я почувствовала, как меня наполняет его тепло, как наши тела исторгают последние волны наслаждения.

Я не то чтобы рухнула на землю, но в глазах потемнело. Чувства возвращались фрагментами. В меня натужно входил и выходил воздух. Появилось ощущение груди Райна, теплой и крепкой стены. Его рука гладила меня по спине.

Он откинулся на пол, и я вслед за ним, бессильно упав ему на грудь.

Я даже удивилась, что вообще способна двигаться, когда поднесла руку к горлу. Я почувствовала только бугорок шрама и влажные следы поцелуя, ничего больше.

– Нет слов, Орайя… – выдохнул он. – Просто… нет слов.

У меня в голове зазвучала фраза, которую он произнес раньше: «Ты стерла меня в пыль».

Он тоже стер меня в пыль. Может быть, хорошо, что завтра мы погибнем, потому что непонятно, как после этого собрать себя снова.

Я приподнялась, чтобы посмотреть на него. Его волосы рассыпались по темному деревянному полу. Удовлетворение смягчило обычно суровые черты его лица – хотя в глазах по-прежнему светился огонек страсти. Но было и что-то еще. Легче, чем страсть, нежнее, но намного опаснее.

По его шее катилась капелька черно-красной крови. Райн дотронулся до нее и лукаво усмехнулся:

– Почему я не удивлен, что это ты отворила кровь?

Я облизнула губы, пробуя на вкус оставшуюся каплю.