Он опустил мою руку. Проглотил мою кровь.

Я хотела отвернуться. Но не смогла.

– Орайя из ночерожденных, – проговорил он. – Я отдаю тебе свое тело. Я отдаю тебе свою кровь. Я отдаю тебе свою душу. Я отдаю тебе свое сердце. С этой ночи и до скончания ночей. От часа, когда рассеются сумерки, до часа, когда иссякнут наши дни. Твоя душа – моя душа. Твое сердце – мое сердце. Твоя боль – моя боль. Соединяю себя с тобой.

Хоть бы это все оказалось ложью. Но это не было ложью.

В этот момент я поняла с безошибочной ясностью, что Райн в меня влюблен.

Он протянул мне ладонь. На ней собралась лужица красно-черной жидкости, которая затекала в линии и шрамы, оставленные бурной жизнью. У меня пересохло во рту, когда я поднесла эту кровь к губам. Я думала, меня немедленно стошнит, как только она упадет в желудок.

Но вместо этого вкус Райна оказался самым изысканным, что я когда-либо пробовала. Его кровь тепло и гладко растеклась по языку, сладкая, металлическая и глубокая, как сама ночь.

Она была по вкусу как небо. Как стремительный полет вниз.

Я опустила его руку. Мои пальцы, касаясь его кожи, дрожали.

– Райн Ашраж.

Матерь, голос как будто мне не принадлежал.

– Я отдаю тебе свое тело. Я отдаю тебе свою кровь. Я отдаю тебе… Я отдаю тебе свою душу. Я отдаю тебе…

Свое сердце.

Я не могла заставить себя произнести эти слова.

Свое сердце.

Мое слабое, человеческое сердце. Израненное, разбитое и кровоточащее. Единственное, что меня учили защищать любой ценой. Но то, что сейчас надрывно стучало у меня в грудной клетке, намного ниже печати, которую оставил на мне покойный отец, было никак не защищено. Оно было разорвано на части и взрезано.

Как я могла подумать, что Винсент дал мне вампирское сердце? Это было человеческим.

– Свое…

Мне было не выговорить.

– Миледи, надо завершить обет, – сказала жрица.